Шрифт:
Глава десятая,
в которой у нас есть два способа попасть домой, но наш друг – пингвин Орлик – пресекает оба
* …«Сказ о том, как Кубатай-батыр остров Русь спас». А былина «Сказ о том, как Кубатай-батыр метеозондом служил»… – Почему-то названия былин приобрели на Венере казахскую интонацию, а «Кубатай-батыр» явно перекликается с упомянутым уже в «Острове Русь» Кобланды-батыром.
* – Вообще-то его полное имя – Аурелиано Буэндиа, – пояснил я. – Стас какую-то книжку читал, там куча персонажей и все – Буэндиа, только одни – Хосе Аркадио, а другие – Аурелиано. – Речь идет о романе Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества».
Часть вторая
Золотая муха
Глава пятая,
в которой нас пытаются арестовать безработные милиционеры, Кубатай и Смолянин приобретают новую специальность, а я наблюдаю за диктаторским окружением и шпионю за собственным телом
* – Набор посуды! – похлопывая по чемодану, продолжал мужик. – Швейцарский! Нержавеющий! Вилочки для куропаток, щипчики для фазаньих язычков, специальная кастрюлька для варки перепелиных яиц… Тут электричка притормозила, и мужик со своим чемоданом вылетел из тамбура. Нулей. – Редактор издательства «Аргус» Олег Пуля как-то занимался продажей швейцарской посуды.
* А милиционеры пахнут своеобразно, для мухи чем-то даже приятно… – Намек на непристойный анекдот, в котором маленький мальчик лепит милиционера из глины, песка и пр.
* – Майор Брайдер. Задерживаем опасных преступников, террористов… – Брайдер – писатель-фантаст, пишущий в соавторстве с Чадовичем. По профессии – действительно мент.
* – Ну, когда диктатор Стас вернулся из Шамбалы и увидел, что все везде плохо… – Шамбала – мифическая страна в Гималаях, место обитания мудрецов и чародеев. Воспета Рерихом. Каждый уважающий себя экстрасенс-аферист «бывал» в Шамбале или телепатически с ней общается.
– Бамбара-Чуфара! Лорики-Ёрики! Явись передо мной мой военный министр, повелитель страх-птичек, Колька Горнов! – Николай Горнов – издатель популярного фэнзина (малотиражного журнальчика) «Страж-Птица», юмористически повествующего о жизни фэндома, высмеивающего те или иные события, тех или иных авторов.
* – Чуфара-Бамбара! Скорики-Морики! Явись передо мной мой министр социальной пропаганды, Андрэ Николя! – Андрей Николаев, питерский фэн… организатор… редактор… автор… да много у него ипостасей! Вот и еще одна появилась.
* – Разве что Ян Юа, министр капитальной пропаганды, старается. – Раскроем секрет полишинеля: Ян Юа, известный переводчик Желязны, – это псевдоним Николая Ютанова, питерского писателя и издателя, и Яны Ашмариной, питерской художницы, иллюстрирующей фантастику. Они придумали и создали приз по фантастике «Странник» – бронзовую фигуру человека в плаще, с птицей на плече.
* – И Сережка Бережной молодец, не подводит… – Известный в фэндоме издатель, литагент, фэн, один из соредакторов фэнзина «Двести».
Глава шестая,
где Стас делает вид, что он крутой, я с Холмсом и Ватсоном еду на принудительную экскурсию, а Кубатай, Смолянин и Орлик выступают в цирке, что едва не кончается революцией
* – Если скучно жить на свете,
Если вас достали дети, – пробренчал Кубатай.
– Кто прогонит горький сплин?
Кубатай и Смолянин! – несколько самоуверенно, но мелодично пропел младший майор. – Эта песенка явно имела в родословной веселую песенку из фильма «Приключения Электроника». Помните: «Если меркнет свет в окошке… на душе скребутся кошки… кто сумеет вам помочь… кто прогонит скуку прочь?»
* – Сидела птичка на лугу… – баритоном пропел Кубатай.
– Подкралась к ней корова… – дискантом подтянул Смолянин.
– Ухватила за ногу.
Птичка, будь здорова!.. – хором протянули оба. – Песенка из повести «Капитан Врунгель».
* – Ма-ма, ма-ма, что ж я буду делать?Ма-ма, ма-ма, как я буду жить?У ме-ня нет ни одной страх-птицы,У ме-ня нет теплого пальта… —переделанная песня из очень популярного у фэнов к/ф «Кин-дза-дза». А в фильме, собственно, использованы старые кафешантанные куплеты.
* – Если слушаются плохо,Не жалейте поп и спин!Посмотри, как порют лихоКубатай и Смолянин!.. —Переделка четверостишия из Козьмы Пруткова.
* – Время бить яйца! Время бить яйца!
Все встали. И принялись скандировать, слегка замахиваясь правой рукой: