Шрифт:
– Вот оно – мое будущее! Организую я компанию, назову ее «Я + Я». Буду яйцами торговать.
– Почему «Я + Я»? – изумился Кубатай.
– «Я плюс Яйца»! – пояснил Смолянин. – Звучит?.. – Смолянинов в момент написания этой повести действительно занимался созданием компании со странным названием «И + И».
* – Сдерживай эмоции! – шепнул Иван Илье. – Контролируй силу! Не поддавайся ее темной стороне! – Намек на джидайские заморочки из фильма «Звездные войны».
* – Моя здесь. Я – Ахмет, боян татарский… – Надеемся, фантаст Спартак Фаттыхович Ахметов, большой интернационалист и увлеченный ученый-минеролог, не обидится.
* И тут из толпы выскочил розовощекий молодец, запрыгнул на железную махину, уселся рядом с трубой и, взмахнув рукой, крикнул: – Поехали! – Узнали Гагарина?
Царь, царевич, король, королевич…
Предисловие,
в котором доктор Ватсон впервые видит Холмса растерянным
* – Попробуйте, Ватсон. Такого вы еще не пили. Это турецкий чай, а турецкий чай есть традиция в Турции. – Последняя фраза – из идиотской рекламы турецкого чая. Отвратительного, надо сказать. Помните его половодье в конце восьмидесятых?
* – …когда вы кололи себе утреннюю порцию кокаина… – Кокаин обычно употребляют другими способами. Но Холмс его именно колол – в виде семипроцентного раствора.
* – Несколько месяцев назад, как раз после возвращения из Америки, где я повидал много интересного и поучительного, например американские библиотеки и магазины… – Алан Кубатиев любит рассказывать о своей поездке в США.
Часть первая
Королевский пингвин
Глава первая,
в которой я дважды падаю в обморок, Шерлок Холмс что-то понимает и начинаются самые фантастические поиски в истории человечества
* Перелистнув страницу, я наткнулся и на такую хамоватую фразу: «Правда, доктору Ватсону однажды довелось выслушать от своего друга слова одобрения». – Бедняга Ватсон прочитал кусочек статьи Кагарлицкого, из которой авторы почерпнули немало малоизвестных фактов из биографий Холмса и Ватсона.
* – Курятник? – предположил Мак-Смоллет. – Помню, однажды…
Холмс взял на палец немного помета, рассмотрел и удовлетворенно кивнул:
– Голуби. Это голубятня.
…Около часа мы гуляли по набережной, с любопытством разглядывая развешанные повсюду плакаты и лозунги. Смысл их по большей части был непонятен. Вот, например: «Пятидневке – ура!» Или: «Перейдем реку досрочно и вброд!» А самый частый и странный лозунг гласил: «Проискам нэцкистов – решительное фу!»…
Наши герои оказались в интересной и любимой авторами книге – романе Владислава Крапивина «Голубятня на желтой поляне». Авторы понимают, что их прогноз развития событий спорен… но печальная логика перерастания революции в тиранию заставляет их высказать свою версию.
А книга очень хорошая. Если не читали – найдите, не пожалеете.
Глава вторая,
в которой Кащей встречает дикарей
* – Жить дружно? С тобой, что ли, козел? – Фраза из известного непристойного анекдота.
* – А вдруг этот остров – необитаем? – с дрожью в голосе спросил себя Кащей. И сам же задал встречный вопрос:
– Совершенно необитаем?
– То есть абсолютно!.. – Удивительным образом многие герои трилогии знакомы с песнями из кинофильма «Красная шапочка». Авторы сами удивлены этим фактом. Начитанный мудрец Кубатай, конечно, способен спеть песенку об Африке. Но откуда малограмотный Манарбит знает другую песню из фильма? Загадка…
* – Обитаем! Обитаем! – завопил Кащей, чуть не запрыгав от радости. На узкой полоске мокрого пляжа он обнаружил след босой ноги и, радостно приплясывая, пропел: – Я готов целовать песок, по которому ты ходил… – Да, загадка раскрывается. Образование Манарбита, видимо, было во многом песенным, музыкальным. С чем его и поздравляем.
* …три плетеные же полки. На них лежали мелкие коричневые яйца. Видимо, так оберегал их хозяин от местных тушканчиков. – Однажды в телепередаче «Тема» один очень известный детский кинорежиссер сказал: «За американским кино нам не угнаться. Но мы можем делать детские телесериалы, которые будут смотреть потому, что там будет про наших людей, наши проблемы, наших тушканчиков…» Почему тушканчиков?! – поразились мы, и с тех пор тост «За наших тушканчиков» – один из любимейших. Не могли мы не ввернуть этих бедных животных и сюда.