– Тёмные!
– Дейш от души ударил хвостом в стену.
– Я убью этого поганца! Почему он не предохранялся?

– Спросишь у него, когда он вернётся.

– Сколько ребёнку лет?
– мрачно поинтересовался наагашейд.

– Тридцать два, может, уже и тридцать три.

– Не так уж и много, - проворчал Дейш.

Риалаш прищурился, но решил не говорить отцу, что в случае Низкана и двадцать лет было бы уже слишком много.

– Он слеп, - продолжил наагасах.
– В пятнадцать лет мать лишила его зрения, чтобы он стал полноправным гетекарием, после чего он сбежал из общины и несколько лет бродяжничал, а затем прибился к вольным. Среди них он пробыл около пятнадцати лет.

Дейш протяжно зашипел и, прикрыв глаза, помассировал пальцами переносицу.

– Вайришу очень повезёт, если этот мальчишка всё же окажется не его сыном, - мрачно пообещал он.
– Росший вне лона семьи, ослеплённый бродяга и вольный... Круг наагаришей может вскинуться и потребовать изгнания Вайриша. Правящая семья должна быть примером ответственности для остальных нагов!

– Мы что-нибудь придумаем, - попытался успокоить его Риалаш и сам предполагавший такое развитие событий.

– А как мальчик отнёсся к этому известию?

– Он ещё не знает. Думаю, ему не понравится, - Риалаш был убеждён, что точно не понравится.
– Он... весьма своевольный.

– Это семейная черта, - недовольно проворчал Дейш, уже начиная смиряться с наличием незапланированного правнука.
– Ты привёз большую проблему. Авторитет нашей семьи непоколебим, и именно поэтому отдельных её членов народ может требовать судить по всей строгости, даже если они не нарушили никаких законов: гнилью не место рядом с отборными яблоками. Ввести мальчика в семью без шума не получится. Слухи в любом случае пойдут. А тут ещё твоя Донгеша!

– Она не моя!
– огрызнулся Риалаш.

Дейш крепко задумался, и сын решил пока его не трогать. Мама же вообще не выглядела взволнованной. Напротив, на её лице блуждала лёгкая полуулыбка; Тейсдариласа казалась умиротворённой.

– Донгешу казнить не будем, - наконец решил Дейш.

– Что?!
– Риалаш разъярённо вскинулся.

– Если её отец начнёт распускать слухи или вдруг... неожиданно умрёт, то на фоне введения тридцатитрёхлетнего мальчика в семью будет сложно замять недовольство народа. Когда слух один, его можно списать на происки недоброжелателей. Но когда их несколько, у народа начинают возникать мысли, что дыма без огня не бывает. Донгеша будет наказана, но не так.

– Меня это не устраивает!
– не согласился Риалаш.

– Меня тоже многое не устраивает!
– огрызнулся в ответ Дейш.
– Но приходится изворачивать ситуацию под себя, - и, смягчившись, добавил: - Донгеша будет хорошо наказана, не переживай. Я уже придумал, что с ней сделать. Просто не лезь и не мешай мне.

Риалашу только и оставалось, что закатить глаза от бессилия и прошипеть затейливое ругательство.

– А теперь покажи нам нашего правнука, - потребовал Дейш и чуть слышно проворчал: - Одна почти немая, другой слепой... Что за семейка!

Риалаш мстительно усмехнулся и поднялся.

Низкана Риалаш искал по запаху, не зная, где именно его устроили. Добравшись до покоев, за дверьми которых ощущалось присутствие бывшего вольного, наагасах ненадолго замер, прислушиваясь к звукам, а затем решительно распахнул двери. Момент для визита они подгадали что надо.

Низкан оказался в гостиной и в данный момент был очень занят. Малыш Дар, радостно хлопая крыльями, перескакивал с одного предмета мебели на другой, а его хромающий хозяин пытался поспеть за ним.

– Тёмные! Дар, какого хрена!
– хрипло ругался мужчина.

Он умудрился изловить прыткого зверёныша в тот момент, когда Дар уже хотел спрыгнуть со стола на пол и броситься к гостям. Роскошная ваза с пышным букетом цветов была сбита широким плечом и с оглушительным звоном встретилась с полом. Вода вместе с цветами расплескалась почти до самого порога. Низкан замер, словно застуканный на месте преступления воришка, а затем медленно поднял голову и уставился на гостей своими невообразимо синими глазами из-под спутанных волос. Несколько мгновений он просто смотрел на них, а затем потёрся заросшей щетиной щекой о плечо.

Риалаш с мстительным удовольствием наблюдал за родителями. Мама смотрела на Низкана немного озадаченно, очаровательно приоткрыв ротик. Реакция же отца была более любопытна. Сперва его лицо окаменело, и только через несколько секунд вверх поползла левая бровь, а рот приоткрылся, словно наагашейд хотел что-то спросить. Скептически изломив приподнятую бровь, Дейш перевёл взгляд на сына, так и ничего не спросив.

– О, Низкан, я вижу, чувствуешь ты себя уже лучше, - радостно пропел Риалаш.