Удобно представлять воплощения системы эдакими «червяками» во времени, в которых их место в физическом мире проходит какую-то траекторию во времени/«развёртку во времени».

При таком подходе события – это трёхмерные «срезы» системы на какой-то момент времени, эдакие трёхмерные фотографии. До события было одно состояние/роль системы, а после события – другое состояние/роль. Кроме того, сама система появляется в какой-то момент времени, а в какой-то момент времени она исчезает. Спортсменка на фотографии проходит разные события (отрыв от земли, приземление), определяемые её позами в эти моменты времени. Эти позы, как «трёхмерные фотографии» и есть события, разделяющие разные состояния «сальто», «подготовки к сальто», «выравнивание после приземления».

Например, в позном беге 59 событием является «поза бега» – всё тело бегуна в определённый момент времени. «Поза бега» является ключевой для правильного бега, весь бег оказывается основан на событии принятия правильной позы.

Описания очень сложных систем (от микропроцессоров с их диаграммами состояний до предприятий с их регламентами работы) часто опираются на связанную с ними событийную структуру. Проще всего выяснить что-то про незнакомую систему – это спросить, какие с ней связаны события. В разработке информационных систем предприятия этот метод называется «событийный штурм» 60 (event storming, по аналогии с «мозговым штурмом»).

Можно говорить и о сложных событиях, которые занимают некоторое ненулевое время, если их рассматривать «в лупу». Когда говорят о таких сложных событиях, то рассматривают их в контексте таких больших отрезков времени, на которых длительностью самого сложного события можно пренебречь. Так, говоря о созревании помидоров, можно выделить сам помидор как целое, и три его полных части во времени/состояния – зелёный помидор, событие покраснения (превращения зелёного помидора в красный) и красный помидор. В большинстве случаев при разговоре про помидор можно пренебречь временем события покраснения помидора и всеми промежуточными при этом состояниями, оно тут просто не принимается в расчёт: нас интересует зелёное и красное состояния помидора, объекты «зелёный помидор» и «красный помидор», а вот «промежуточный помидор» нас не интересует, поэтому мы считаем это просто событием.

Ниже диаграмма пространства-времени (space-time map) из книги Chris Partridge «Business Objects: Re-Engineering for Re-Use» 61 , которая это иллюстрирует.

Все три измерения пространства на этой диаграмме показывают на одной оси, а время на другой оси.

Помидор (экземпляр помидора #91, речь ведь идёт об индивидах) занимает какое-то пространство-время, а внутри его находятся индивиды-состояния зелёного помидора, красного помидора и сложное событие изменения цвета помидора.

Событие «вторая мировая война» тоже длилось много лет, но при рассмотрении «предвоенного мира» и «послевоенного мира» это событие считается прошедшим «мгновенно» – это просто «фотография мира» в тот момент, когда там шла война.

В упомянутой книге можно прочесть много интересного про подобный подход к описанию мира (занимающимся моделированием данных в части создания корпоративных информационных систем знание этой книжки вообще обязательно), в котором огромное множество самых разных отношений между объектами сводятся к ключевому для системного мышления отношению части-целого в физическом мире – состояние, событие, роль все оказываются просто частями системы.

Системное мышление – это прежде всего мышление про части и целое, отношение состава/композиции/разбиения/is_part_of.

Объект «отверстие» в языке определяется как нечто несуществующее, «дырка». В бублике дырка – то место, где нет теста. Но в инженерном мире дырка вполне себе существует как отдельный конкретный объект в физическом мире: её можно сделать (просверлить), её можно облицевать каким-нибудь покрытием. Скважина – это отверстие в земле, нефтяники на сленге её часто называют «дыркой»: она ценна именно тем, что в скважине ничего нет, поэтому по ней можно качать нефть или газ. «Проходка» – это отверстие в сплошной стене, через которое можно пропустить трубу (часто это отверстие чем-то облицовывают).

Если вспомнить, что отверстие занимает определённый объём, определённое место в пространстве-времени, то дальше ему можно дать имя (инженеры так и делают), и обсуждать какие-то технологические операции с ним – изготовление, учёт, проверку, ремонт, «настройку». Более того, это хороший критерий для определения того, стоит ли такой «дырке» давать название: если есть какая-то операция с такой «дыркой», то для учёта и проверки такой операции лучше бы у дырки было отдельное имя. Дырка занимает место в пространстве-времени, следовательно присутствует в физическом мире. «Рабочая полость» в компрессоре – это тоже «дырка», рабочее пространство в трубопроводе – это тоже «дырка». Легко о них думать, представляя заполненным это пространство молекулами газа или жидкости, или даже вакуумом: физическое вещество тут не важно. Важно, как об этом думать, а думать нужно о местах физического мира, областях/объёмах пространства/времени.

Антракт – это часть (во времени) от концерта или спектакля, когда отсутствует представление. Рассуждать об антракте можно так же, как и об инженерных отверстиях, но это будет не пространственная часть, а часть во времени спектакля или концерта.

Так же можно обходиться и со странными объектами, которые нужно учитывать поимённо (ибо с ними нужно вести какие-то действия), но которые трудно выделить как отдельные от физического объекта – например, сварные швы. Сварной шов нужно запроектировать, потом сделать, потом его регулярно нужно проверять. Это означает, что у экземпляра сварного шва должно быть индивидуальное имя, это конкретный физический объект, занимающий место в физическом мире.