— Превосходно, — сказал учитель. — И я говорю это не из страха. Я говорил королям, что их принцы — сопляки, у которых больше соплей, чем мозгов.

— Я могу ранить тебя сильнее, чем любой король, — сказал Аргон, но в его словах не было зубов.

— Вы должны увидеть подземелье Вэлор, когда-то, — сказал Риборт. — Но да, ваш сын был умным и восприимчивым, и самое главное, он не испытывал гнева из-за того, что его подвергли воздействию темноты. По крайней мере, когда он узнал, что это не наказание. Еще несколько факелов, и я дам ему почитать.

— Дым его не убьет, верно? — Спросил Аргон, взглянув на дверь.

— В потолке есть крошечные вентиляционные отверстия, — сказал Риборт, ковыляя к стулу. — Я делал это сотни раз, мастер гильдии, так что не беспокойтесь. После стольких лет изоляции его разум будет жаждать моих знаний. Надеюсь, когда его время со мной закончится, он вспомнит этот уровень концентрации и сосредоточенности и будет имитировать его в более хаотичной среде.

Аргон натянул капюшон на лицо и поклонился.

— Вы дорого стоите, — сказал он. — Как Ролэнг беднеет, так и мы.

— Будь то монеты, драгоценности или еда, вору всегда будет что украсть.

Глаза Аргона, казалось, блеснули.

— Оно того стоит, — сказал он с усмешкой.

Мастер гильдии поклонился, повернулся и исчез в темных улицах Тидариса. Старец-учитель отбросил трость и, не хромая, отошел в сторону. Он налил себе выпить. Крякнув от удовольствия, он сел и проглотил половину жидкости. Он ожидал, что пройдет еще какое-то время, но, похоже, чем старше становился Риборт, тем нетерпеливее становились люди. Два удара в дверь были его единственным предупреждением, прежде чем в гостиную вошел человек в простой одежде с едва заметными седыми волосами. Его простое лицо было испорчено шрамом от левого глаза до уха. Он изо всех сил старался спрятать его под капюшоном плаща, но Роберт видел его много раз и знал, что он там.

— Разве Ирвинги уходили довольными? — спросил мужчина, усаживаясь напротив него.

— В самом деле, — сказал Риборт, и в его голосе послышалось раздражение. — Хотя я думаю, что это удовольствие исчезло бы, если бы он увидел королевского советника, пробирающегося в мой дом.

— Меня не заметили, — возмущенно фыркнул мужчина. — В этом я уверен.

— С Аргоном Ирвингом никогда нельзя быть уверенным, — сказал старик, небрежно махнув рукой. — Так вот что привело вас сюда, Геранд Кроулд?

Советник кивнул в сторону двери. За ней находилась комната, в которой остался Ромул.

— Он нас не слышит, да? — Спросил Геранд.

— Конечно, нет. А теперь ответь на мой вопрос.

Геранд провел рукой по чисто выбритому лицу, и его голос стал жестче.

— Для человека, живущего только по милости короля, вы слишком грубы с его слугами. Должен ли я шепнуть ему на ухо, как ты отказываешься сотрудничать?

— Шепчи что хочешь, — сказал Риборт. — Я не боюсь этого щенка. Он видит призраков в тени и подпрыгивает при каждом ударе грома.

Глаза Геранда сузились.

— Опасные слова, старина. Твоя жизнь не продлится долго, продолжая жить с таким безрассудством.

— Моя жизнь близится к концу, независимо от того, безрассуден я или нет, — сказал Риборт, допивая свой напиток. — Я шепчу и строю планы за спиной Аргона Ирвинга. С таким же успехом я могу вести себя как покойник.

Когда Геранд рассмеялся, его мнение стало ясным.

— Ты придаешь слишком большое значение способностям этого человека. Он становится старше, и он далек от полубога, о котором миряне шепчутся, когда пьяны. Но если мое присутствие так пугает тебя, я поспешу. Кроме того, меня ждет жена, и она обещала нам поиграть с «рыжеволосым юнцом», чтобы отпраздновать мой тридцатый день рождения.

Риборт закатил глаза. Хамоватый советник всегда хвастался своими подвигами, треть из которых, вероятно, была правдой. Это была любимая тактика Геранда, когда он хотел задержаться, наблюдайте и отвлекайте его товарищей. Старик понятия не имел, чего добивается.

— Я из рода Гёрнов. И у нас нет плотских интересов, — сказал Риборт, поднимаясь со стула с преувеличенной гримасой боли. Увидев это, Геранд тут же взял чашку и предложил наполнить ее.

— Мы просто выскакиваем из наших грязных полей, — продолжал Риборт. — Ты когда-нибудь слышал это чавканье, когда твой ботинок застревает и тебе приходится его выталкивать из грязи? Так вот, это мы делаем ещё одного Гёрна.

— Забавно, — сказал Геранд, протягивая ему стакан. — Так ты из плаща дворянина или, может быть, из носка мудреца?

— Ни то, ни другое, — ответил учитель воров. — Кто-то помочился в нору суслика, и я пришёл, мокрый и злой. А теперь скажи мне, зачем ты здесь, или я сам пойду к королю Эдвину Вэлору Третьему и скажу ему, как я недоволен твоим сотрудничеством.

Если Геранд и был расстроен угрозой, то не подал виду.

— Люблю темноволосых людей, — сказал он. — Знаешь, что о них говорят? О, Конечно, нет, рождение в грязи и все такое. Такие злющие. Но вы хотите, чтобы я поторопился, так что потороплюсь. Я пришел за отпрыском Аргона. Где Ромул Ирвинг?