— Думаешь, он хочет от смерти покоя? — я поглядел вслед слугам, уносящим труп.

— Думаю, да, — кивнул Тилль. — Всё-таки смерть — это смерь. Некоторые вещи лучше не нарушать.

— Тилль, мы подняли несколько тысяч скелетов! — напомнил я.

— Именно что только скелеты. Это каркасы, марионетки, которыми двигали Верховные и их помощники. Души там не было, — Тилль устало присел на скамью. Я заметил рану на его руке, а затем понял, что и у меня болит всё тело.

— Бой закончен… — пробормотал я. — Не знаю, закончена ли война… Но очень на это надеюсь.

— Она вышла быстрой, — усмехнулся Тилль. — Ещё никогда подобные войны не проходили так стремительно. И к тому же с малыми потерями.

— Малыми потерями? — я приподнял бровь. — Семьи погибших солдатов так не считают. Да и горожане, убитые сегодня…

— Это была твоя идея, Геневис.

— Моя. Но я полностью осознавал её цену и не называл это «малыми потерями».

— Мы с тобой молоды, и не были на настоящей войне, — пояснил Тилль. — Там счёт идёт на куда большие числа, и разрушения тоже весомее. Я ждал… Короче, я рад, что заплаченная цена ниже, чем я полагал.

Через несколько часов, к вечеру, мы начали получать доклады от командиров и чиновников по всему городу.

Враг, которого оставалось не более полутысячи, пытался бежать через главные ворота, и, потеряв ещё где-то сотню при этом, скрылся. Я отправил погоню до ближайшей деревни — не для того, чтобы поймать мятежников, а для того, чтобы убедиться, что те эту самую деревню не разрушат и не сожгут.

Командиры вражеской армии были мертвы — все до одного, так что ожидать повторной атаки не проходилось. Из командиров всего мятежа жив оставался лишь один — тот, кто командовал последним резервом возле Лемерона. Я полагал, что один он нам не опасен.

Жертвы среди моего войска составили ещё около двух тысяч — итого, из изначальных двадцати домой пришло пятнадцать. Не настолько большие потери, чтобы нервничать за свою безопасность, но и не настолько маленькие, чтобы считать победу лёгкой.

Погибло много моих офицеров — к счастью, оба командира армии были живы. Горгульи… возможно, если в будущем у меня опять появятся враги — а я был почти уверен, что появятся — они придумают, как их разрушать; на данный момент враги не ожидали моего «тайного оружия», и все монстры были живы.

Ранены, впрочем, были многие из них. После сегодняшней атаки у многих появились глубокие трещины на теле и даже отбитые конечности, как у древних статуй. Колтри заверил меня, что знает способ с этим справиться.

В городе ничего не было сожжено, но много разрушено, и, конечно, жертвы среди горожан. Женщин и детей среди убитых почти не было — видимо, только те, кто попались случайно — зато мужчин было убито ещё около тысячи.

Я приказал, не жалея, раскрыть казну и помогать отстраивать разрушенные дома, выдавать награды горожанам, ставшими инвалидами, помогать сиротам и вдовам, и так далее. Это — мой пиар; денег пока хватало, и скупиться я не собирался.

Отдельных мародёров из города вычёсывали ещё месяц спустя; с ними я поступил просто — в первый же вечер озвучил на весь Растон указ, что любой нашедший мародёра горожанин волен убить его.

То, что он успел награбить, пытались вернуть владельцам, а остальное отдавали тому, кто его находил — как компенсацию за нанесённый ущерб. Так что самые предприимчивые жители столицы объединялись в отряды по поиску дезертиров врага и поднимали на этом немалые суммы.

И последнее — вторая потеря, которая заставила меня устало прикрыть глаза. В ходе боя был убит Верховный Некромант — Богиня Смерти не защитила своего первосвященника.

Идею как-либо поднимать Верховного Некроманта — даже в теории! — Лич отмёл сразу же.

— Увы, Ваше Величество, — проскрипел скелет, — для того, чтобы он мог принести хоть какую-то пользу, он должен быть живым, а не воскрешённым.

— А иначе он будет уже не Некромант, а Лич, да-да, — я покачал головой.

— Это не просто названия! — возмутился мёртвый примарх Культа Смерти. — Один из глав Культа должен следовать Путём Кости, а другой Путём Плоти! Только так и никак иначе! Это незыблемый закон!

— Хорошо-хорошо, не надо так кипятиться, Магистр, — я поморщился. — Давайте по другому вопросу.

Подумав немного над словами Тилля насчёт того, что мне не следует поднимать мёртвых слуг, я решил… спросить об этом у самого Нимара! Кто может решить это лучше него? Если согласится — поднимем в максимально подвижном виде. Не захочет — пусть покоится с миром, он это честно заслужил.

Поэтому тело было привезено в Храм Смерти для последней (или не последней) очной ставки. Служки расставили свечи.