— Но, Ваше Величество! — наконец-то влез какой-то умник. — Что, если новая должность будет недостаточно почётной для рода того, кому будет предложено его занять?

— Да! — вдохновлённый примером собрата, поддержал его другой. — Или просто не придётся ему по душе!

— Я никого не держу здесь, — махнул я рукой. — У недовольных будет выбор. Согласиться занять новую должность — или отказаться от неё и уехать жить в свой родовой замок. Или в городской дом, мне всё равно. Но в замке останутся только верные мне люди — и находящиеся на своих должностях.

Все дальнейшие объявления и перемены были приняты относительно тихо. Всего трое — начальник дворцовой кухни, один из казначеев, а также чиновник, командующий камердинерами — не согласились занять новые должности и покинули замок. Остальные приняли свои назначения смиренно и с поклоном.

Впрочем, и этих «остальных» был едва ли десяток — большинство должностей освободилось раньше, при аресте заговорщиков. Четыре человека заступили им на смену, получив повышение, однако всё-таки много вакансий оставались открытыми.

И передо мной стояла новая задача — найти достойных людей. Не из этих, сидящих здесь и испуганно глядящих мне в рот — а из тех, с кем действительно можно вершить великие дела.

Видимо, Тилль думал о том же самом, потому что, как только мы остались одни (а после оглашения всех кадровых изменений я просто выгнал царедворцев вон), он заметил:

— Слишком много важных мест никем не занято. Временную замену мы найдём, но постоянную…

— Знаю, — кивнул я.

— И у тебя уже есть мысли, где взять новых придворных?

— Кое-какие, — я задумался, как лучше сформулировать свою мысль. — Младшие сыновья древних родов. Те, кого оттеняли отцы и старшие братья. Среди них немало талантливых, но этому таланту не давали раскрыться.

— Ага, я понял тебя, — Тилль задумался.

— Ещё, — продолжил я, — такие же, как и ты — сыновья опальных родов. С ними то же самое — их задвигали на задний план из-за грехов их отцов, а не из-за их собственной бездарности. Они не любят старых царедворцев и с охотой ухватятся за шанс сделать карьеру при дворе.

Тилль кивнул.

— Ещё идеи?

— Возможно… — я сделал паузу, задумавшись. Следующий шаг был спорным. — Дети предателей.

— Ты… Уверен? — Тилль поднял бровь.

— Не совсем, но — смотри, — начал пояснять я. — Вот есть некий царедворец, участвовавший в заговоре. Не его глава, конечно — так, рядовая пешка. Когда он был при дворе, его сына ждала блистательная карьера. Теперь она может быть оборвана.

— И он возненавидит тебя не меньше, чем его отец, — заметил Тилль.

— Может быть, и так. А если он обвинит в этом не меня или тебя, а своего отца? Мол — старику не хватало власти, он полез и всё испортил? А тут мы. Предлагаем ему искупить отцовские грехи, предлагаем продолжить рухнувшую было карьеру…

— Это очень тонкая работа, — мотнул головой Лорби. — Думаю, найдутся и такие, ты прав. Но их будет сложно высмотреть среди тех, кто захочет продолжить отцовское дело.

— Вероятно, — кивнул я. — Слушай… Нам нужен новый глава Тайной Службы, вместо Крилона. Сейчас, в условиях возможного нового заговора — просто жизненно. У тебя нет идей, кто мог бы занять эту должность?

На этот раз Тилль долго сидел молча, вглядываясь куда-то в пустоту; затем медленно сказал:

— Ну, есть у меня одна мысль… Человек разумный, и не подведёт. Но он далеко от столицы. И — может не согласиться.

— Вызывай, — без раздумий повелел я. — Уговорим. А кто такой?

— Сэр Нимар. Бывший военный, старше нас с тобой вместе взятых. Может, помнишь? Приезжал в столицу пару раз, с помпой, как герой.

— Да-да, что-то такое припоминаю, — память Геневиса иногда работала с отставанием, и я не сразу, но вспомнил этого типа.

Настоящий рыцарь — бравый, с военной выправкой, в шрамах… Он приехал в столицу торжественно, на белом коне и в новеньких доспехах. Не блестящим было только его лицо — лицо потрёпанного в боях человека со стальными глазами.

У отца Геневиса было какое-то дело, по которому он его вызвал. Может, вручал награду, а может, давал новое задание. Нас, детей, тогда интересовал только внешний лоск этого приезда.

Теперь я ясно вспомнил тот день. Нас трое — я, Виаль и Тилль. Мы тихонько стоим в углу тронного зала, с восторгом разглядывая высокую и массивную фигуру рыцаря в парадном облачении. Нас никто отсюда не гонит — кто бы попробовал прогнать наследного принца — но задвинули в угол, чтобы не мешали, и мы не слышим слов взрослых.