Четверка типичных доминиканок — доверчивых, смешливых, открытых — крутилась и щебетала рядом с Джо. Галантный шотландский кавалер угощал дам мамахуаной и убеждал, что имя этого божественного напитка (и в самом деле ароматного и вкусного: в Доминиканской республике нет плохого алкоголя!) следует произносить с уважением.

«Мама Хуана», утверждал Джо, в переводе с испано-арамейского значит «мать господнего сострадания»; а римский понтифик, ходят слухи, перед отпущением грехов всегда пригубливает немного мамахуаны.

Самое же главное, убедительно врал Джо, кто выпил мамахуаны и согрешил — тот заранее прощен. Если, например, Мэнни, который уже так наклюкался, что вот-вот свалится со стула, вдруг попадется полиции в таком виде за рулем, то ничем не рискует: мамахуана его защищает.

Не так уж Джо и выдумывал. Потом как-то случилось, что Мэнни — естественно, нетрезвого — остановил полисмен. Пока правоохранитель брел от своего мотоцикла к такси, Мэнни открыл окно пошире, сделал погромче какой-то местный хит, такой зажигательный, что полицейский забыл о жаре и тесном мундире, и принялся пританцовывать. Подбочениваясь и подпрыгивая, он добрался до машины, вежливо и приветливо раскланялся со всеми и чуть не вприсядку отправился назад, даже не взглянув на водительское удостоверение.

— К тому же, — не унимался Джо, — Майк — русский, а русские с богом «на ты». У них даже песни всё больше мистические: вот, скажем, про Ленина…

— Кто такой Ленин? — спросила одна из девушек.

— Ленин, — ответил Майк, — это как Фидель Кастро, только в России и давно. Кастро живой и правит Кубой, а Че Гевару убили. В России же наоборот: русский Кастро рано скончался, а русский Че правил долго и успешно, выиграл большую войну и только после этого позволил себе умереть.

— Так вот, — подхватил инициативу Джо, — у них поется про привидение, которое участвует в жизни каждого гражданина, причем изнутри него самого…

Девушки негодующе загалдели и замахали на Джо руками. Строгие католички не верят в привидения! Невозмутимый шотландец извлек смартфон, включил воспроизведение и в баре зазвучало: «Лени-и-ин всегда живо-о-ой, Лени-и-ин всегда с то-бо-о-ой…» Поверх видеоролика на экране телефона загорелись испанские субтитры, и ошеломленные девушки прочли: Lenin esta en ti y en mi — «Ленин в тебе и во мне…»

Майк показал этот номер Джо еще на Бали. Роберто и Лили, просвещенные приезжими насчет диковинных русских песнопений, улыбаясь из-за стойки, подтвердили: верно-верно, священных русских песен в интернете полным полно, и в России они исполняются на государственные праздники, по телевизору, а дома за столом их не поют. Табу!

— А у него, — Джо ткнул в Майка пальцем, — вообще крылья на спине растут. Как у ангела!

Оторопевшие девчонки умолкли, и Майку пришлось повернуться к ним обнаженной спиной.

— Смотрите! — Джо высветил фонариком вспышки татуировку. — Вверху у него рукопожатие. Это значит, легко встретились, поладили, расстались в надежде на новую встречу. Ниже дуб — это символ силы; чем сильнее делается Майк, тем ярче делается изображение дуба.

— Само собой? — не поверила одна из девушек.

— Само собой! — не моргнув глазом подтвердил Джо и продолжил:

— Это око посередине — оно всевидящее. Этим глазом человека видно насквозь. Скажи, Майк, не поворачиваясь: какого размера бюст у этой девушки?

— Пятого, — без запинки произнес Майк, хотя ни у одной из сидевших за столиком доминиканок такой груди не было. Лесть всесильна!

Отчасти польщенная, отчасти ошеломленная девушка молчала. Джо продолжал:

— Изображение черно-белого человека только кажется весами. На самом деле это призыв к единению. Чтобы белые любили креолок и наоборот. Ниже — огонь. Он символизирует неугасимое пламя желания, горящее в майковых чреслах. Сердцевина пламени темная — это значит, мулатки предпочтительны, они лучшие…

Смуглые красавицы хмыкнули и победно переглянулись.

— Но самое главное, — Джозеф был неудержим в своем трепе, — вот эти вензеля вокруг. Это — настоящие крылья! Черные и большие, всего их шесть, как у серафима, присмотритесь. Однако воспарить на них можно только во время молитвенного или сексуального экстаза. Так что собирайтесь, поедем к нам! — проговорил Джо тоном, не терпящим возражений, и взял со стола ключи от машины спящего Мэнни.

Когда Мэнни очнется, ему скажут, где автомобиль, и он примет новость без возражений. Есть опасность, что толком не проспавшись, он припрется в гости: позавчера, к примеру, Джо проснулся ночью и обнаружил его молча стоящим у кровати. Через балкон забрался и заробел, страшась разбудить хозяина и получить плеткой. Ведь всякий белый, ложась спать, кладет под подушку плеть, это каждому доминиканцу известно…

Джо уверенно вел машину к отелю, девушки возбужденно галдели на дикой смеси английского и испанского, с особым выражением поглядывая то на Майка, то на Джо.

«Силы небесные, — взмолился Майк, с трудом одолевая хмель, туманивший разум. — Куда-то не туда я плыву! Ангелы божьи, дайте мне знак! Укажите направление!»

— Ты что-то сказал? — спросил Джо, повернувшись к другу чуть не всем телом.

Сказал? О, нет! Мысленно Майк даже прокричал свою мольбу, но вслух — нет! Не в его правилах докучать ближним. Он был нем как рыба!