– У тебя – только один шанс, - продолжал Сильвер. – Учти, я знаю, когда мне врут, - он поиграл топором. – На кого ты работаешь?

– Я скажу, - отозвался вор. – Я скажу. Но учтите. Эти люди – очень опасны. Очень могущественны. Они вас везде достанут.

Сильвер нахмурился.

– Я переживу. Говори!

Месье Жан облизал пересохшие губы.

– На Виноградова.

Сильвер с удивлением посмотрел на вора.

– Точно?

Сильвер не отводил взгляд от лица месье Жана: следил за каждой черточкой, за малейшим движением глаз. Но вор не дрогнул.

– Да.

– Сейчас проверим. Держите его! – Сильвер поднял топор.

Месье Жан забился - из последних сил.

– Нет! – закричал он, и…

Грянули два выстрела: с небольшим промежутком, почти одновременно. Громила, стоявший рядом с Сильвером, дернулся и повалился на босса. Это спасло Сильверу жизнь: пуля лишь чиркнула по его голове.

Охранники выхватили оружие, сгрудились вокруг Сильвера и открыли ответный огонь, целясь в окошко, где только что был Виктор. Через секунду стрельба загрохотала со стороны входа: командор, не особенно заботясь о точности, отвлекал внимание на себя.

Месье Жан оживился. У него вновь появилась надежда. А вдруг все получится, и его смогут спасти? Он схватил отрубленную кисть, поднес ее к губам и поцеловал. Она еще теплая. Шансы есть. Руку ему пришьют. Конечно, она будет не та, что раньше, но, если упорно разрабатывать…

Месье Жан поднял глаза и неожиданно увидел Виктора. Прямо перед собой. Виктор был совсем рядом; он возник, словно из ниоткуда. Никто его пока не замечал, но это не могло продолжаться долго.

Месье Жан посмотрел на Виктора с мольбой. Пожалуйста! Помоги! Забери! Спаси! Виктор покачал головой.

Вор печально улыбнулся. Жизнь заканчивалась.

Виктор вскинул пистолет и прицелился. Месье Жан успел: подмигнул ему.

Виктор выстрелил.

14.

Стрельба оглушала. Она бесилась в колонках и рвалась наружу, норовя заполнить весь небольшой объем командного пункта, но Валентин не убирал громкость, словно боялся пропустить самое важное. Анна ритмично ходила за спиной Валентина вперед и назад; наконец не выдержала и вцепилась в спинку его кресла.

– Неужели ты ничего не можешь сделать?

– Нет, - Валентин ссутулился еще больше. – Там нет камер.

– Нельзя было отпускать Габриэля!

– Теперь уже поздно об этом говорить.

– Я поеду. Надо ехать. Ким! – ответа не последовало, поэтому Анна повторила, но уже громче и более требовательно. – Ким!

Дверь мастерской отворилась, и на пороге возник невозмутимый кореец.

– Собирайся! – объявила Анна. – Возьми оружие!

– Я работаю, - ответил Ким.

– Как ты можешь оставаться таким спокойным?

Анна была возмущена; для пущей убедительности она показала на колонки, откуда доносилась стрельба.

– Потому, что я работаю.

Ким скрылся в мастерской. Дверь бесшумно затворилась.

– У азиатов – железные нервы, - извиняющимся тоном сказал Валентин.

Анна прошлась по комнате. Несколько раз глубоко вздохнула и шумно выдохнула.

– Он прав. Надо успокоиться.

Но это было непросто. Анна прекрасно понимала, какая опасность грозит командору и Виктору.

Анна в большей степени переживала за Габриэля. Она не успела сказать ему самое главное: то, что многие годы держала в тайне.

15.

Виктор чувствовал, что их догоняют.

От ангара они отступили организованно. Максимально увеличили плотность огня и загнали противника в укрытие. Потом – моментально прекратили стрельбу и, перезаряжаясь на ходу, бросились к машинам. Командор бежал первым, Виктор прикрывал ему спину.

Самым сложным было – двигаться прямо: не «качать маятник», не «делать змейку» и вообще не уворачиваться от пуль, которые могли, пролетев мимо, попасть в командора. С этим справиться удалось. Виктор отключил наработанные годами рефлексы и бежал ровно, превратившись в идеальную мишень. А вот с командором было что-то неладно.

Он двигался, скособочившись, и с каждым шагом сбавлял темп. До машин оставалось совсем немного – метров тридцать, - но Виктор сомневался, сумеет ли командор преодолеть это расстояние без посторонней помощи.

Худшие опасения оправдались: командор споткнулся, неловко дернул левой рукой и перешел на шаг. Позади слышались тяжелый топот и учащенное дыхание преследователей. Медлить было нельзя.

Виктор резко остановился и развернулся. Он не мог уйти с линии огня, поэтому тут же получил две пули в грудь.