Удар был тяжелым. Виктор не удержался на ногах и опрокинулся навзничь.

Преследователей было двое: оставшийся в живых громила и охранник. Еще падая, Виктор дважды выстрелил в громилу. Тот рухнул мгновенно, даже не успев охнуть: две пули легли кучно, разорвав в клочья сердце.

Виктор упал на спину. Охранник уже выцеливал его. Времени на раздумья не оставалось, и Виктор перекатился вправо. Пуля вонзилась в асфальт; прямо в то место, где он только что лежал.

Виктор вскинул руку и снова дважды нажал на спуск, почти не целясь. Охранник упал, не издав ни звука.

Виктор поднялся и посмотрел на командора. Тот на заплетающихся ногах медленно шел вперед, но вдруг остановился и опустился на правое колено.

Виктор огляделся: преследователей не было. Он подбежал к командору, обхватил его, почувствовав под рукой теплую липкую кровь, и рывком поставил на ноги.

Командор не выдержал и коротко взревел от боли. Но эта боль отрезвила его и вернула в уплывающую действительность. Собрав последние силы, командор доковылял до забора, встал на колено Виктора, потом – на его плечо, тяжело перевалился и мешком упал на землю, но – уже по другую сторону бетонной плиты. Виктор последовал за ним.

Виктор запихнул Габриэля на заднее сиденье своей машины, а сам – ринулся к его автомобилю. Не глядя, протянул руку под приборную панель и щелкнул невидимым тумблером. Все машины, которые использовала группа поиска, обладали одной весьма полезной опцией: надежной защитой от любопытных глаз.

За забором послышались крики. Надо было спешить. Виктор запрыгнул за руль, и в следующее мгновение его машина, с визгом чертя покрышками по асфальту, мчалась прочь.

16.

Сильвер огляделся. В воздухе висели едкие клубы порохового дыма. Резко пахло кислятиной. На полу валялись гильзы.

В голове звенело от грохота выстрелов. Уши заложило. Сильвер проглотил слюну и покрутил головой. Слева что-то шлепнуло по щеке; по шее потекла теплая струйка.

Сильвер потрогал, пытаясь нащупать: что это? Оказалось - отстреленная мочка уха, висевшая на тонком лоскутке. Сильвер попытался приладить ее на место, но руки сильно тряслись от возбуждения. Сильвер сделал неловкое движение и мочку оторвал.

Он посмотрел на окровавленный кусочек и без сожаления отбросил в сторону. Все шло не так. Его, самого Сильвера, чуть было не подстрелили! Как это могло случиться? Кто посмел?

Сильвер взглянул на месье Жана. Тот лежал на столе и лукаво подмигивал. На губах застыла легкая улыбка. Он был совсем как живой. И только аккуратная черная дырочка, симметрично расположенная между бровей, указывала на то, что он мертв.

Неужели месье Жан говорил правду, и против него играет сам Виноградов? Он – опасный противник. Но и Сильвер непрост. И все-таки… Лучше поостеречься. Затаиться. Да пошли они к черту, эти сокровища!

Сильвер рубанул рукой воздух, подводя итог своим размышлениям, но тут – раздался взрыв. Ударная волна россыпью блестящих брызг выдавила стекла из маленьких окошек под потолком. Полыхнуло заревом, отразившимся от стен из серебристого профилированного листа.

– Что? Кто это? Что случилось? – Сильвер метался по ангару в поисках ответа.

Вбежал охранник с виноватым видом.

– Их машина… Взорвалась. Двое наших – на куски.

Сильвер задохнулся. Изнутри поднималась черная злоба. Она подступала к горлу, душила и требовала выхода.

– Война? Хочешь войну? – обращаясь к невидимому Виноградову, заорал Сильвер. – Ты ее получишь!

Но для того, чтобы погасить злобу, этого было недостаточно. Сильвер схватил топор и посмотрел на месье Жана.

– Смеешься?! Мало тебе? Получай!

Сильвер подскочил к столу и замахнулся. Даже охранники, видавшие всякое, отвернулись.

17.

В командном пункте прозвучал сигнал тревоги. Анна вздрогнула и подняла голову. На экране появилось изображение с наружной камеры наблюдения. Автомобиль группы поиска остановился неподалеку от входа.

Анна уже знала, что Габриэль ранен, - Виктор сообщил. Рана – это значит пуля. Пуля – значит, операция. Операция – значит, холодный рассудок, точные движения и полное спокойствие. Однако насчет спокойствия она сильно сомневалась.

За свою жизнь Анна провела множество операций, в том числе – уникальных. Иногда – в светлой операционной, иногда – ночью, при свете фонарика, на брезенте, расстеленном на земле. Иногда было проще, иногда сложнее, но Анна никогда не боялась. Не то, что сейчас.

Мысль, что она увидит кровь Габриэля; мужчины, с которым ее так много связывало, пусть и в прошлом, - пугала. Анна украдкой взглянула на руки. Они дрожали. Хорошо, что на нее никто не смотрит.

На экране – Виктор шел от машины ко входу. На его плечо тяжело опирался командор. Анна вскочила. Наверное, чересчур поспешно, но Валентин был занят разблокированием электромагнитного замка, поэтому ничего не заметил.