В существующих концептуальных подходах явно отсутствует целостный, непротиворечивый взгляд на процесс возникновения, становления и усиления социальных напряжений. До сих пор встречаются подходы, которые ставят знак равенства между неудовлетворенностью и напряженностью, напряжениями и конфликтами, что ведет, по существу, к утрате исследовательской перспективы 87 .

Некоторые исследователи, излишне психологизируя явление социального напряжения, настаивают на необходимости вывода этой категории за пределы анализа социологической науки. Так, Дж. Хаймс подчеркивает, что напряжения являются индивидуальными состояниями и не могут быть применимы для объяснения коллективных действий 88 . На наш взгляд, явлением «общественной психологии» в гораздо большей степени является «социальный конфликт», внутри которого психологические механизмы играют более значительную роль. На наш взгляд, индивидуализация напряжений свидетельствует не только об избыточном внимании к ее психологическим составляющим, но и об отказе от системного подхода к ее трактовке.

Исследование социальных напряжений в России требует уточнения формулы легитимности властных структур Дж.Бертона, связывающего легитимность с разрывом между ожиданиями и степенью удовлетворения потребностей социальных групп. Дело в том, что указанный «разрыв» невозможно оценить на абстрактном уровне. Его осознание происходит в конкретной социальной ситуации и чаще всего персонифицируется в образах социальных групп, полярных по отношению к власти и собственности. Следует отметить, что в условиях тотального взаимного недоверия в современном российском обществе практически не «работает» такой традиционно используемый критерий, как «авторитет».

Признание изменчивости, разнонаправленности, сложности различных форм социальных напряжений в России 89 , к сожалению, не ведет к признанию «очагового» характера ее проявлений и, как следствие, к пониманию невозможности исследования социальной напряженности, как характеристики любой локально-территориальной общности. Мы разделяем подход, в соответствии с которым социальная напряженность имеет очаговую природу, а продолжительность существования очагов социальной напряженности зависит от причин, их породивших, от стихийного или преднамеренного характера возникновения, от позиции и эффективности действия властей и других обстоятельств 90 . В связи с этим, вместо понятия «социальная напряженность», используемого для описания определенной локально-территориальной общности в официально установленных границах, представляется более уместным использование понятия «социальное напряжение», более гибкого и чувствительного при локализации его очага.

Следует подчеркнуть, что существенные трудности, возникающие в ходе социологического измерения этих процессов, предопределяют невозможность формирования адекватных социологических моделей социальной напряженности той или иной локально-территориальной общности 91 , в рамках которой взаимодействуют различные социальные субъекты, которые могут иметь не только различные интересы, но и различные темпы их осознания.

Существенным недостатком преобладающего сегодня подхода к исследованию социальных напряжений является то, что он основывается на анализе лишь части системно значимых взаимосвязей этого явления, а не полной их совокупности. Очевидно, что даже безупречно выполненная на этой неполной основе оценка явления дает неверные результаты.

Недостаточное теоретико-методологическое осмысление категории «социальное напряжение», и как следствие, ее явная «обедненность», негативно сказываются на результатах конкретных социальных исследований, предопределяют слабое использование феномена социальной напряженности для прогнозирования и предупреждения явлений социальной пассивности, деструкции и, в частности, деструктивных социальных конфликтов. Представляется достаточно обоснованным вывод о том, что современное состояние знания о процессах и явлениях, определяющих социальные напряжения, не вполне адекватно задаче исследования и осмысления социальной ситуации в постсоветской России.

Таким образом, очерчивается проблемная ситуация: с одной стороны, в рамках существующей социальной реальности становится, развивается, на эмпирическом уровне все чаще фиксируются социальные напряжения, с другой стороны, с точки зрения существующих социальных теорий многие стороны этого явления не могут быть удовлетворительно описаны и объяснены. Объективной основой возникновения проблемной ситуации выступают: во-первых, противоречие между сущим (неразработанность теории социальной напряженности) и должным (настоятельная необходимость такой теории); во-вторых, противоречие между теоретическим и эмпирическим уровнями знаний в области социальных напряжений; в третьих, противоречие между уровнем познания исследуемого обьекта и потребностями практики.

Следует подчеркнуть, что в современном российском обществе необходимо особое внимание к участку поля социальных напряжений, в границах которого появляется возможность осуществлять «…поиск узловых точек конструктивного напряжения» 92 . Весьма актуальна проблема выявления и описания необходимой и достаточной системы факторов, способствующих становлению полноценных, ответственных субъектов социального взаимодействия.

Поиск возможностей диагностики, предупреждения и оптимизации социальных напряжений наиболее продуктивен в пространстве их трансформации в такие явления, как социальная активность (пассивность), социальный конфликт, конфликтогенная активность, насилие и социальная деструкция. Рассмотрение напряжения как явления социальной действительности позволяет не только более детально рассмотреть его, но и, что принципиально важно, дает возможность выявить и описать характер, особенности, условия трансформации социального напряжения в социальный конфликт и открывает дополнительные возможности прогнозирования и управления конфликтом.

Определение социальной напряженности должно включать не только набор ее сущностных характеристик, а прежде всего непротиворечивую концептуальную схему этого явления. Концептуальное определение напряженности, включая факт осознания противоречия, должно фиксировать ее структурные элементы, а также уровни анализа. Возможности психологии здесь недостаточны, поскольку психология не может дать картину социальной реальности и, следовательно, не может определить степень адекватности ее отражения в сознании индивидов и их групп. На наш взгляд, исследование социальной напряженности предполагает адисциплинарный подход, включающий совместные усилия, прежде всего, конфликтологов, социологов, психологов, философов, юристов, педагогов, управленцев.