Процесс принятия решений, в ходе которого анализируется и предвидится будущее развитие событий (ближайшие, среднесрочные и долговременные последствия), предполагает использование методологии, ориентированной на фундаментальное изучение проблем. Только в результате такого изучения принимаются политические решения, направленные на оптимизацию напряжений и устранение источников социальной деструкции.

Источники, типы, особенности и направленность процессов трансформации социальных напряжений тесно связаны с масштабами и локализацией их очагов. Поэтому важной задачей выступает поиск возможностей раннего выявления очагов социальных напряжений, выявление, описание и анализ их специфики. Решение этой задачи возможно на основе концептуальной модели социальных напряжений, как научно-теоретической основы гармонизации социальных отношений в современной России.

Глубокие социальные изменения, происходящие в России, неизбежно порождают хаотичность социальных процессов, затрудняя выявление и анализ сущностных противоречий, определяющих пути преодоления совокупности кризисных явлений. Настоятельная необходимость поиска таких путей требует нового подхода к феноменам, исследованию которых ранее не уделялось достаточного внимания. Особого внимания, на наш взгляд, заслуживают феномены, включенные в сегменты социального пространства, аккумулирующие разрушительный потенциал. Все более разрушительный характер проявлений социальной деструкции, нередко сопровождаемых насилием, актуализирует проблему поиска путей раннего выявления их потенциала с целью предупреждения, а при необходимости – локализации и блокирования.

В условиях современной России наряду с процессами взаимопревращения социальных напряжений и конфликтов, принципиально важно изучение взаимосвязи и соотнесенности социальных напряжений с рядом других явлений и процессов: социальной активностью, социальной пассивностью, насилием (структурным насилием), социальной деструкцией. Важной задачей также выступает выявление и анализ предрасположенности социальных напряжений разного типа, уровня, локала к трансформации в указанные явления, а также выявление и анализ угроз, связанных с этими трансформациями.

Выявление, ревизия и отбраковка механизмов социального регулирования, которыми располагают функционирующие, становящиеся и отживающие социальные институты, установления, общности и, как следствие, формирование необходимой и достаточной совокупности таких механизмов, предполагает научный анализ социальных напряжений и разработку концептуально и эмпирически обоснованных рекомендаций по прогнозированию, предупреждению, оптимизации социальных напряжений в современном российском обществе. Решение этих задач, на наш взгляд, предполагает становление и развитие социологии напряжений как отрасли обществознания.

В современном мире проблема конфликта в большей степени оказывается связана с теми кризисными ситуациями, которые являются неотъемлемой частью развития капитализма. Кризисы капитализма (наиболее серьезный последний кризис датируется 2008 годом, последствия которого весь мир переживает сейчас) усиливают конфликты в обществе, особенно ярко выдвигается на первый план проблема неравенства, вызванная несправедливым распределением богатств между представителями элиты и большинством населения. Важным моментом, является глобальный характер вспыхивающих конфликтов, которые волной прокатываются по Америке, Европе, Великобритании. С каждым годом все более очевидной и ярко выраженной оказывается следующая тенденция: развитие капитализма происходит таким способом, что, несмотря на кризисы, 1% населения земного шара богатеет, тогда как остальные 99% погружаются в нищету. Экономический кризис современности выразился в том, что конфликтные ситуации перестали функционировать по привычным сценариям, люди не бастуют и не обращаются напрямую с требованиями к работодателям или правительству, конфликты приняли форму оккупации, когда протестующие захватывают публичные места и создают там новые формы общественно-политической жизни и при этом не выдвигают программы и четко сформулированных требований. Одним из ярких проявлений новой формы репрезентации конфликта является движение «Occupy Wall Street», впервые появившееся в Америке в 2011 году, и прокатившееся волной по Европе, повторившееся в 2014 году в Гон-Конге («Occupy Central»). Основной лозунг движения Occupy гласит: «Мы – 99%».

Как отмечает экономист, автор мирового бестселлера «Капитал в XXI веке» 108 Томас Пикетти, тенденция развития капитализма в русле накопления капитала у меньшинства и обнищание большинства, набирает новые обороты после мировых войн и выхода США из периода Великой Депрессии, начиная с 1980-х гг. Связано это с качественным изменением функционирования капитализма, с переходом его к политике гибкости и непрямых способов эксплуатации. Согласно марксистскому экономисту и философу Кристиану Марацци, 6 октября 1979 года Федеральная резервная система США произвела повышение процентной ставки на 20 пунктов, что знаменовало выход из кризиса (сдержало инфляцию) и сделало возможным новую организацию средств производства и распределения. Вместо ригидности фордистского конвейера пришла политика «новой гибкости», которая связана с дерегуляцией капитала и труда, когда рабочая сила была отформотирована в рамках нерегулярной работы и аутсорсинга, так же происходила мощная кибернетизация трудовой среды 109 . На место фордистских конвейеров пришли «потоки информации», и коммуникация оказалась еще одним способом приращения капитала. Новый тип функционирования капитализма называется постфордистским. В постфордистском капитализме акцент смещается с производства товаров на производство идей о товарах: появляются креативные отделы на производстве, которые занимаются продвижением и созданием имиджа предприятия и его продукции. В постфордистском капитализме труд становится нематериальным а, следовательно, и рабочий меняет свой статус, становясь менеджером. Менеджер воплощает в себе новый тип пролетариата, а именно, «когнитивный пролетариат» (от англ. cognition – познавать), который продает знания, умение, креативность. Таким образом формируется новый типа капитализма, обладающий мобильностью, гибкостью, сетевым принципом организации, воплощающий в себе новый корпоративный дух. Как результат этого сформировался устойчивый костяк «среднего класса», который предположительно должен был стать основной движущей силой развития неолиберального государства. Средний класс получал хорошую зарплату в корпорациях, потому и мыслился правительством как кредитоспособная часть населения, которая и поможет способствует выходу из глобального кризиса. Основная проблема США и Европы периода 1960-х гг. состояла в том, что был кризис перепроизводства при низкой покупательной способности граждан. Рейгономика оказалась той системой мер, которая предложила выход из сложившейся ситуации: было реализовано плановое повсеместное введение системы кредитования.

Важным моментом является то, что «закон о реинвестировании общин», принятый в 1977 году в США во времена правления демократа Картера (в 1980 г. на пост президента был переизбран республиканец Рейган), буквально содержал в себе распоряжение банкам выдавать кредиты любому вне зависимости от его финансового положения и кредитной истории. Результатом политики кредитования оказалось то, что большинство населения США и Европы оказались обложены так называемой «двойной податью»: налогами и кредитными долгами. Большая часть населения стала существовать в ситуации долгового рабства, при чем долг выплатить уже было невозможно. Вместо наемных рабочих в большинстве стран Европы и в США появились должники, они формируют новый класс, который носит название «прекариат».

Представители «прекариата» (от англ. precarious – хрупкий) находятся на самой низшей ступени по уровню заработной платы и социальной защищенности. Как отмечает Стэндинг у прекариата есть классовые характеристики: это люди, «пользующиеся минимальными доверительными связями с капиталом или государством <…> не имеют никаких отношений общественного договора, обеспечивающего гарантии труда» 110 . Прекариат самая незащищенная, многочисленная и «урезанная в статусе» 111 группа в современной системе капитализма. Стэндинг отмечает, что для обозначения прекариата также подходит понятие «резидент» – «это тот, кто по той или иной причине имеет меньше прав по сравнению с гражданином» 112 . Понятие резидента включает в себя следующие группы лиц: мигранты, криминализированная беднота, люди, живущие на пособие, временные работники, без перспективы карьерного роста, сотрудники «колл-центров» и т.п. Подобного рода резиденты обретают специфический опыт нестабильного существования и жизни одним днем. Экзистенциалами жизни прекариата являются «недовольство, аномия (утрата ориентиров), беспокойство и отчуждение» 113 . Такого рода переживания связаны с тем, что люди, представляющие прекариат, прекрасно понимают обреченность своего положения как экономического, так и статусного. Вынужденные постоянно менять работу, переходя из одной организации в другую, претерпевая дискриминацию и отсутствие профессионального роста и развития, прекариат «зависает где-то между сильнейшей самоэксплуатацией и свободой» 114 . При всем том, что культура потребления и развлечений, а также общее настроение в обществе диктуют им необходимость «мыслить позитивно» и «быть счастливыми».