В нашем церковном сообществе достаточно распространено мнение, что современная философия сильно деградировала. Справедливой критике подвергаются «раскрученные» сегодня идеи Шопенгауэра, Фрейда, Ницше, Сартра в силу их откровенно богоборческой направленности. Иные философские теории могут и не нести в явном виде антихристианского заряда, но они крайне скудны позитивными идеями. Кризис современной философии, однако! И его признают даже сами философы [55] .

Другое дело – классическая философия, греческая или немецкая. Христианские интеллектуалы полагают, что у таких гигантов, как Сократ, Платон, Аристотель, Кант, Фихте и Гегель есть чему поучиться и современным богословам. Вот, например, современный «православный» философ Александр Дугин публикует статью с многозначительным названием: «Актуальность Платона для России и платонический минимум» [56] . Идея автора понятна: «Назад к Платону!» Но и сердце, и ум как-то подсказывают: возвращаться назад не надо.

И тут мне на помощь приходит все тот же митрополит Навпактский Иерофей (Влахос), которого я уже цитировал. Вот его отношение к философскому наследию Платона и Аристотеля: «Во всех этих теориях философов и философии мы можем заметить полную противоположность богословию и вообще учению Церквии жизни по двум главным вопросам. Один – это содержание философии, а другой – методология, которую философы применяют, приходя к таким заключениям. Все эти философские взгляды были отвергнуты отцами Церкви. Церковь не принимает ни учение об идеях, ни сущности Бога, как ее описывают философы, ни предсуществование души, ни вечность мира и времени, ни освобождение человека, заключающееся в том, что душа должна покинуть тело, которое является ее темницей, ни то, что Бог является первым неподвижным движимым (двигателем). Наоборот, святые отцы, излагая истину Церкви, говорят, что Бог – это не “благая мысль”, как говорил Платон, а личностный Бог, Который открывался пророкам, апостолам и святым. Душа не предсущестовала, а она создана Богом одновременно с телом. Тело не является темницей для души, но вместе с душой тело составляет человека, потому что тело – это не весь человек, как и душа – это тоже не весь человек. Святые отцы также учат, что мир не начал существовать в результате его отпадения от так называемого реального мира, мира идей, но он был создан Богом совершенным. Они также учат, что мир был создан “из ничего” и что он управляется нетварным Божественным Промыслом и нетварной управляющей энергией-действием Бога. Святые отцы также учат, что любовь – это не только движение человека к Богу, как говорил Платон, и она также не является выражением бессилия человека, который направляется к первому неподвижному двигателю, чтобы почувствовать полноту, а это совершенная энергия-действие. Бог не просто неподвижный двигатель, а Он в тоже самое время направлен к человеку. Он движется и движим. Любовь не является причиной человеческой слабости, болезненности, так как Бог Сам, Тот, Кто есть любовь, и является предметом любви, также именуем любовью. Я упомянул кратко точки зрения святых отцов, которые противопоставляли себя философии» [57] .

Так как же относиться христианам к классическому философскому наследию? Вот совет святителя Григория Паламы, не только богослова, но также мыслителя, хорошо знавшего тонкости философии: «… Мы не мешали бы обучаться внешней науке желающим из тех, кто не избрал монашеской жизни, но всю жизнь заниматься ею никоим образом не советуем никому, а ожидать от нее каких-либо точных познаний о божественных предметах и вовсе запрещаем, потому что от нее нельзя научиться ничему надежному о Боге» [58] .

А митрополит Навпактский Иерофей (Влахос) напоминает нам, как византийская Церковь рекомендовала христианам относиться к философии: «В “Синодике православия”, о котором мы уже упоминали, хотя те, кто принимают древнюю философию, и подпадают под анафему, тем не менее это делается не по злобе и ненависти, а с любовью и милосердием, чтобы они смогли обратиться и последовать по верному и правильному пути, по пути исцеления. Те, кто изучают древнюю культуру, не подлежат анафеме. Существует явное различие между теми, кто принимает древнюю философию, и кто ее изучает. Анафеме подвергаются те, кто принимает эллинские учения, а не те, кто просто их изучает, под анафему подпадают те, “кто следуют этим ложным учениям и даже верят им, и принимают их как истину, те, кто пристрастились к ней, в то время как другие, иногда тайно, иногда явно и открыто, ее вводят и пламенно ей обучают”» [59] .

А что думают философы о соотношении философии и богословия в постижении истины? Увы, за редкими исключениями они не могут честно, непредвзято оценить это соотношение. Одним из исключений является наш известный философ Виктор Тростников. Вот как он, например, рассуждает на эту тему в контексте оценки творчества «религиозного философа» Николая Бердяева: «Бердяев, который в целом был грамотным комментатором Священного Писания и тем самым утверждал его ценность, не удержался от отсебятины: объявил первоначалом всего сущего не Бога, а свободу, за которой уже следует Бог. Отрывать один из атрибутов Бога, каковым является свобода, от Его Личности и объявлять этот атрибут самостоятельным безликим началом – значит идти не за Христом, а за Платоном, который возводил на вершину своей пирамиды идей отвлеченное “благо”» [60] .

Честное признание философа: истины философские и истины религиозные (богословские) соотносятся так же, как Платон и Христос. И идти, соответственно, надо за Христом, а не за Платоном.

В начале своего размышления я специально подчеркнул, что философия у меня сравнивается не с богословием (теологией) «вообще», а с богословием православным. Между православным богословием и западной (католической и протестантской) теологией существуют принципиальные различия. Православное богословие в наше время, после окончания Вселенских Соборов, развивает в спорах об истинах веры свое основное учение, состоящее из догматов в отличие от западной теологии. Развиваются только христианская герменевтика, патрология, церковная история, церковная археология, иконопись, архитектура, искусствоведение, каноническое право и другие дисциплины, входящие в блок богословских наук или сопряженные с ним. Православные догматы используются богословами для того, чтобы отвечать на вызовы времени и объяснять верующим, как нельзя истолковывать вероучение и философию (борьба с разного рода ересями).

В то же время западные теологи с гордостью заявляют, что они занимаются «развитием» богословия. А что получается в результате? – Та теология, которая сегодня существует в католицизме и протестантизме, в значительной степени утрачивает «видовые» признаки богословия.

Во-первых, теология на Западе в значительной степени редуцировалась до «теории». Она стала «школьным», или схоластическим [61] , богословием. Задействовано лишь рациональное мышление. Практическая ее часть (аскетика) почти полностью исчезла, душа (сердце) «отдыхает».