– Трещин? – Кики зависла над блокнотом с карандашом в руках. – Каких трещин?

– Да, трещин. Но если ты когда-то ненавидел человека или существо, желал ему смерти, но изменил отношение со временем, то на него зелье все равно подействует. Конечно, не настолько сильно, как на врага. Каждое проклятие бьет по сердцу. Если ударов много, внутренняя оболочка трескается.

– Ладно, – Кики постучала огрызком карандаша о стол. – Зелье ненависти убивает врагов изнутри. Смешанные чувства – итог неизвестен. Противоядие: всецелая любовь.

На последнем слове Кики надолго зависла. Она смотрела невидящими глазами и улыбалась. Быть может, думала о ком-то. О том, кого любила.

– Мам, ты, когда сегодня пойдешь за ягодами, то возьми Тосю с собой, чтобы я о тебе не переживала, – слова Кики звучали неубедительно, ведь Варя часто отлучалась из дома по делам, а Тосю никогда не брала. – Заодно наладите контакт. Ради меня, – Кикилия наспех слепила с лица упрашивающую рожицу, чтобы дожать Варвару. – Такой защитник не должен без дела простаивать, – Кики подмигнула Тоське, и он был готов идти с Варей хоть в темную ночь по ягоды, хоть в волчье логово за трофеями.

– Не знаю, – засомневалась Варвара, посматривая на Тосю. – Оставлять тебя без присмотра, ой, то есть защиты – не по-матерински, – ведьма еще раз взглянула на дочкиного фамильяра и могла поклясться, что увидела досаду в его глазах. – Надо же…

– Я и без присмотра справлюсь, мамуль. Ой, без защиты твоей, – передразнила матушку Кики. – Кроме того, у меня есть зелье ненависти. Пусть оно не наносит максимального урона, но так и врага встретить в этой берлоге – невиданное везение.

– Везение? – удивленно переспросила Варвара. – Какое уж тут везение? С врагом сходиться всегда больно, даже если повезет, то бой закончится с потерями. Ведь для кого-то и враг твой – светлый луч во мраке. Паров надышалась, да?

– Мам, это все, конечно, мило, – не стала вникать Кики в тонкости вопроса, ответа на который никто не ждал, – только какой смысл бояться врагов извне, если я никогда не выхожу за пределы нашего с тобой мира? – Кики обвела руками пространство комнаты и, пожав плечами, лениво потянулась. Она словно показывала, как устала и не видит смысла продолжать беседу.

– Так уж и никогда? – Варвара точно попала по Кики нечаянно выскочившей фразой, угодив ей прямо в лоб.

– Ты о чем? – Кикилия тоже не отличилась сдержанностью, хотя прекрасно понимала, к чему ведет мать.

– Ладно, уговорила, – Варя легко отыскала себе путь для отступления . – Если ты так хочешь от нас избавиться, так тому и быть, – ведьма ласково посмотрела на Тосю, и тот запрыгал возле нее, как резиновый мяч.

– Ой, мам, спасибо! – дочка бросилась к Варе через стол, чуть не опрокинув зелье.

– Осторожней! Бешеная совсем стала, – усмирила порывы попискивающей ведьмочки Варя, защищая зелье, как Кики мыша.

– Прости, – Кикилия взяла себя в руки и аккуратно сползла со стола. – Это я, ну, ты поняла, за Тосю радуюсь, – наивной ведьме не всегда удавалось контролировать эмоции, а если речь шла о Платошике, то здесь голова девушки вовсе отказывалась работать – мозги перегревались, и врожденный инстинкт самосохранения отключался.

Я все поняла, – Варвара поднялась со скамьи. Она потрепала Тосю за ухо и направилась к комоду, где вместо больших банок теперь лежали плетеные корзинки.

Возмущения молодой ведьмочки были понятны. С появлением Тоси она так редко могла насладиться компанией Платона. Теперь он залетал на минуточку, чтобы скрыться от первого возмущенного «Гав!». Только один раз им удалось по-настоящему классно погулять, когда захворала матушка, но и тот волнительный, такой новый по ощущениям для Кикилии, раз чуть не закончился трагедией.

Глава 3. (третья часть) Особенный подарок

– Бу-у-у! – услышала Кикилия приглушенный крик, который доносился как из-под одеяла. Но первое, что напугало девушку – это были глаза. Большие. Перед самим ее лицом.

– Капец! – взвизгнула Кикилия и в прыжке отдалилась от окна, но уже через секунду снова побежала к нему. – Плат! Платошик! – прыгала возбужденная ведьма, так и не догадавшись сразу отворить окно. – Напугал меня так, – улыбнулась Кики и, отвернув голову в сторону, добавила: – Придурок.

– Я ж не думал, что ты такая пугливая, моя пельмешка, – показывал белые зубы Платон, привычным движением притянув Кики к себе.

– Не пугливая, – чуть обиженно заявила Кики. – Я адекватная, – после сказанных слов ведьма подняла палец вверх, демонстрируя этим, что разницу в таких тонкостях нужно улавливать, если есть желание с ней встречаться.

– Моя ты адекватная, – Плат еще сильнее прижал Кики к себе и уложил голову девушке на грудь. – Какие удобные, – он прикрыл глаза. Можно было ожидать, что комнату наполнит умиротворенное урчание.