– Думаешь, кто-то поверит, что ты осознанно променял меня на неё? Ты её вообще видел? Ни рожи, ни кожи, да ещё и стриженная. А я… ты ведь помнишь, милый? Я знаю, что помнишь…

Даже в полумраке было видно, как тонкие женские пальцы перебирают волосы на затылке моего мужа… Кoторый, между прочим, ни слова не возразил. Не намекнул этой своей Суаль, что его моя внешность вполне устраивает… А утром так убедительно сверкал глазами и пальчики мне облизывал! Вот же гад. Гад, прохвост и гнилой член острозуба. А еще бабник!

Я отшатнулась от окна, не желая и дальше наблюдать за тем, как эти двое там милуются. Где, я спрашиваю, справедливость? Разве Колдун спрашивал моё мнение, когда силком тащил в Храм? Разве его волновало, что в гробу я видела семейную жизнь с ним в роли моего муа? Разве не была я полной дурой, когда согласилась ему помочь в обмен на расторжение брака? И что теперь? Мой фиктивный муж на глазах у всего Каула изменяет мне со своей бывшей любовницей? Я не ревнивая. (С чего мне вообще ревновать?) Но это как-то неправильно.

– Ни рожи ни кожи, говоришь? – пробормотала я, стремительно сбрасывая с себя халат.
– Это мы ещё посмотрим, у кого тут вообще рожа! – Вслед за халатом на пол полетела роба, а выпрыгнуть из штанов было вообще делом одной минуты.
– Волосы ей мои не нравятся… Зато в драке никто за косу не вцепится и на кулак не намотает…

Позже я пыталась разобраться в том, что же заставило меня поступить так, как я поступила. Можно подумать, эта Суаль была первой, кто нелестно отозвался обо мне и моей прическе. Да если бы я каждому, кто смеялся над моим внешним видом била морду,то мозоли бы натёрла… Да и что такого она сказала? Кто она такая, чтобы обижаться на её слова?..

Но тогда я об этом не думала. Ни тогда, когда запахивала полы шёлкового халата, ни когда торопливо перебирала босыми ступнями по лестнице, ведущей в холл. И уж если быть до конца честной, вниз меня гнала обида совсем другого рода. Глупая, иррациональная, но вместе с тем болезненно жгучая и гoрькая. Именно она лишила меня способности к здравому рассуждению и толкнула на опрометчивый поступок. В своё оправдание могу сказать лишь одно: когда, спустившись вниз, я услышала ледяной голос Колдуна, меня немного отпустило,и я почти пришла в себя.

– Это всё, что ты хотела мне сказать?
– спросил он,и я застыла, сжав пальцы вокруг дверной ручки и на мгновение выныривая из яростного шторма, разразившегося внутри моего сердца.

– Конечно, нет, милый. – Из-за окна подслушивалось лучше, но даже дверь не смогла приглушить медового воркования Суаль.
– Если ты хотел проучить, отомстить мне, то, признаться,тебе удалось. Мне больно и горько, но…

– Но?

– Но ты имел на это право. Я в своё время сделала тебе гораздо больнее, наверное… Мне очень-oчень жаль, Тан. Я так виновата! Так виновата!

– Суаль, заканчивай этот балаган. Я устал, у меня был тяёлый день. Я мечтаю помыться, привести себя в порядок и поужинать с женой, а вместо этого трачу cвоё время на…

Я выдохнула и отпустила ручку двери, медленно отступая назад, но тут вечерняя гостья жертвенно простонала:

– Я согласна.

– На что, прости?

– Стать твоей второй женой.

Ну и…

Клянусь, дверь распахнулась сама, и то, что у меня при этом заболел носок правой ноги с этим вообще никак не было связано!

– Тан, я услышала твой голос! – радостно воскликнула я, выскакивая на крыльцо. – у. Ты не один?

Теперь-то я смогла рассмотреть гостью мужа, но легче мне от этого не стало. Наоборот, обида ёлчью подступила к горлу и встала там комом мешая говорить. Эмир стоял спиной к дому,и его лица мне не было видно, а вот рассмотреть женщину мне ничто не мешало. Она была изумительна и, конечно же, прекрасно об этом знала. Красивые женщины умеют использовать свою внешость, как оружие, и Суаль не была исключением. За то мгновение, что я её изучала, не успела заметить ни одного недостатка. Платье мягко обтекало фигуру,идеально подчёркивая все округлости и изгибы. Рыжие волосы собраны наверх, обнажая шею и линию плеч, пухлые губы приоткрыты, а огромные глаза сияют торжеством.

Честно? Даже я не поверила бы в то, что кто-то в здравом уме мог променять такую, как она, на такую, как я.

Вдох-выдох.

Не то чтобы мне до этого было какое-то дело.

– А ты полагала, я тут сам с собой разговариваю?
– насмешливо произнес Колдун и оглянулся. Колючим взглядом задел часто вздымающуюся от быстрой ходьбы грудь, скользнул по обнимающему бедра шелку, обжёг босые ступни и вернулся к лицу.

– Синеглазка?
– В голосе скрежет жерновов и извержение вулкана… И я выдохнула, забыв сделать вдох.