Лесной сумрак огласили запальчивые крики, впрочем, по знаку Шрама сразу умолкшие. И тогда вновь стал слышен разносящийся над чащей трубный вой великанов. Битва не утихала.

Неполная сотня прорвавшихся возвращалась к полю сражения. Надежда переломить ход схватки ещё оставалась.

Вражеское кольцо сжималось. Древесные монстры шли столь плотно, что зазоров меж ними не наблюдалось вовсе. Карлики тоже подступали, семеня следом за своими исполинскими союзниками и восседая на них, как на своеобразной ездовой живности.

Древни приближались, но делали это медленно, словно всем своим видом продолжая показывать нежелание нападать на глупых людишек. Несколько карлов, вздумавших выпустить стрелы в окружённых уже после того, как воинственный всплеск последних иссяк, тут же распрощались с жизнями. Могучие лапы громил при необходимости могли быть весьма ловкими. Остальные, усвоив урок, опустили луки, непрерывно вереща на своём крысином языке.

— Плохо дело, совсем плохо, — повторял раз за разом Лопух, зажатый в массе людей и лошадей. Его Живчик тряс головой, брыкал задом и пытался лягаться, когда его пихали.

Он весь взмок под шлемом и бронями. Запах пота удушал. Или это запах страха? Хочется пить. Но воды не осталось — только это он и знал сейчас наверняка. Всё прочее смешалось, отчего у него, и не только у него, опускались руки, а по телу растекалась всепоглощающая слабость. Или, вернее говорить, обречённость?

Со всех сторон на них наступал враг. Кого-то из великанов они подожгли и чуть порубили, он тоже сумел рубануть по ноге одного громилу и тем лишиться завязнувшего в сырой древесине топора. Лопух не хотел смотреть, как тяжеловесно и неумолимо шагают эти «дубы» и «сосны», за которыми бегут облачённые в шкуры уродцы. Недомерки потрясают своими пиками. Торжествуют, сволочи. А вот лики громил ему ни о чём не говорили, зато от их нудного завывания хотелось то ли завыть самому, то ли разрыдаться.

Лопух не хотел смотреть и не хотел верить в скорый конец.

— Готооовь-с!

Кто это командует? Шрам!.. Нет, он вырвался.

Рядом промелькнула седая борода мэтра Кроули и его балахон. Старик рьяно протискивался среди лошадиных крупов. Без бронь, без своего посоха, вообще без какого-либо оружия. Куда это он? Следом бежал высокий, длинноволосый парень — кажись, Сольен. Что-то кричал магу. Его толкнули в толпе, и тот исчез из виду.

Снова громкий голос:

— Слушай мою команду, бездари!

Мысли прыгали в голове, как блохи на бездомной псине, вздумавшей хорошенько почесаться. И лишь малая их толика была связной. Жарко хрипя под шлемом, Лопух закусил до боли губу.

«Тоже снять что ли это ведро? Подышать напоследок… Юлиан — молодчина, не сплоховал. В отличие от меня… А где Луи?»

Лопух остался в окружении, но каким-то чудом разглядел белокурого всадник на светлой кобыле, лишившегося своего шлема и успевшего юркнуть в брешь, устроенную молнией магов. Потом брешь закрылась, и им пришлось отступить.

— Готовь-с! — в какой уже раз повторили приказ. — Последний натиск! Должна прорваться ещё хотя бы часть из нас!

А ведь это Догвиль! Лопух не поверил своим ушам. Но этот голос он узнал бы из тысячи. Старый добрый скряга Догвиль! Он здесь — а значит, Северный Рубеж ещё повоюет!

— Стрелки! Масло, алхимия, всё что есть — в дело! Ничего не беречь, ничего не страшиться! Смерть или спасение! Вперёд!

— Вперёд! Вперёд! ВПЕРЁЁЁЁЁЁЁЁД!

— ААААААААААААААААААААА!!!

Гул голосов нарастает беспощадной лавиной, вытесняя всякий ужас и отчаяние. Голова вдруг сделалась пустой и лёгкой, как пёрышко. Вперёд! Вперёд! Пусть потерян топор и щит, но в руках меч, и он не подведёт. А ещё есть кинжал на поясе, тот самый — рыцарский! Может и он на что-то сгодится. Ведь ничто не погасло, всё полыхает и клокочет по-прежнему!

Голос Лопуха влился в общий рёв. Живчик присел на задние лапы, закусив удила.

— Вперёёёёд! Ааааа!

Всадники подстегнули лошадей. Всё отчаяние, вся злоба, всё, что терзает и гложет, всё выплёскивалось в этом последнем ударе. Топор или меч — не имело значения. Лишь бы твой удар достиг цели, лишь бы не канул впустую, а там, будь, что будет. Лошади понеслись на шагающую стену великанов. Они тоже всё понимали, всё чувствовали. Они рвались в бой, туда, где нет страха, где только бег и неприятель, которого надо смять.

Второй вал иступлённой атаки набирал свой разгон.

Полетели горшки с маслом, за ними алхимические склянки. Жарко и красиво распустились огненные цветки — великаны воют! Ударили молнии. Сразу две! В глазах радужные пятна — мэтр Кроули или кто-то из его учеников! Маги живы, по крайней мере, часть их, и они тоже продолжают бой. Недомерки ещё захлебнутся в крови. Они навеки запомнят, как погибает человек…

Пламя битвы взвилось с новой силой во всех своих смыслах. Скачущие кони. Отбившиеся от общей своры карлики, исчезающие под грохочущими копытами. Свистят вражеские стрелы. Блестит металл на ярком весеннем солнце. Открытой домной пылают шагающие дымные кострища. Жар окатывает гривы и лица. Древни ревут, но так и не атакуют! До сих пор не атакуют, лишь только сходятся во всё сужающийся круг и никого из него не выпускают.