— Нужно скрыть твое лицо, ты слишком похож на императора Зартана, а нам это ни к чему. К тому же, уверен, ты найдешь её весьма полезной, — откликнулся император, оглаживая козлиную бородку.

Булавин вздохнул и прижал маску к лицу. Она подошла, как влитая. Пневмозахваты надежно прикрепили её к коже полковника. Ощутив тепло человеческого тела, маска мгновенно ожила. Казавшееся снаружи непрозрачным, изнутри стекло смотровой щели наделяло мир удивительной контрастностью. Каждая деталь, на которую смотрел Молот обретала неожиданную четкость.

Булавин вдруг понял, что знает, как ею управлять. Видимо, эту информацию Кадживейт так же записал в его мозг. Дым, туман и даже кромешная тьма не были ей помехой. Прикоснувшись к едва заметному переключателю у правого виска, полковник последовательно переключил пять режимов видения. Каждый из них мог пригодиться в зависимости от ситуации. Теплосканер, ночное видение, дававшее картинку куда более четкую, чем ту, на которую были способны самые совершенные земные приборы, компьютерная развертка, представляющая мир в виде набора целей, расположенных на разлинованной прицельной сеткой карте и много еще чего другого…

Булавин поднял руки и взглянул на украшавшие их браслеты и кольцо. Он знал как управлять и ими. Чтобы активировать кольцо-плазмомет, нужно сжать кулак так, чтобы указательный и безымянный пальцы сжали перстень с боков, а подушечка среднего надавила на кнопку на ладони.

Левый браслет был щитом. Булавин стиснул кулак, так что средний палец нажал на такую же, как на правой ладони кнопку, и над браслетом возникла дрожащая, прозрачная полусфера, по которой периодически проскакивали золотисто-зеленые искры. Молот разжал ладонь, и щит погас.

— Будь осторожен, мой друг. Мы обнаружили, что этот щит не способен остановить оружие, сделанное из земного металла, — предупредил его Кадживейт.

Булавин кивнул.

— И, конечно же, тебе понадобится новое имя, — добавил император.

— Новое имя? — эхом откликнулся Молот, критически оглядывая себя в зеркальной стенке одного из приборов.

Кадживейт мгновение поразмышлял.

— Как насчет… лорд Дарес? — император щелкнул пальцами и вопросительно посмотрел на Булавина.

— Мне всё равно, — равнодушно откликнулся Молот, поправляя на голове капюшон.

— Значит, решено, — Кадживейт довольно хлопнул в ладони и развернулся к неподвижно стоявшему рядом чоху.

— Зеб Корг, подготовьте корабль, — взгляд императора вновь переместился на Булавина. — У меня есть для вас первое задание, лорд Дарес.

Губы Кадживейта исказила злорадная ухмылка.

— Что случилось с моим… оригиналом? — повернувшись к императору, внезапно спросил Булавин.

Улыбка сползла с лица Кадживейта.

— Он сбежал. Но не беспокойся, мой друг, он не доставит нам хлопот. Мне только что доложили, что один из наших перехватчиков взорвал его корабль.

Червоточина

Корабль принцессы Талы,

8 декарис 57 декория

3 декэдиса 124 декуна

Корабль потряс мощный удар. Булавина отбросило на переборку, рядом повалились на пол его бойцы. «Лобовое стекло» привычно затуманилось чернотою червоточины.

— Какие… повреждения? — поморщившись от боли в плече, спросил Молот.

Пальцы принцессы порхали над приборной панелью, Булавин видел множество пылавших на ней тревожных фиолетовых огоньков.

— Один из левых двигателей сгорел, — с досадой ответила Тала. — С тремя оставшимися корабль не сможет вновь войти в червоточину. В кормовом отсеке нарушена целостность корпуса, достаточно малейшей перегрузки, и крохотная пробоина превратится в такую дыру, какую ни одним «аварийным пластырем» не залатаешь… кстати сказать, его у нас все равно нет. Так, что еще… в четвертом энергоблоке течь. Откровенно говоря, я даже не уверена, что с такими повреждениями смогу посадить корабль… Но это не самые большие наши проблемы.

— О чем вы? — нахмурился полковник.

— Взрыв сбил нас с курса.

— То есть?

Тала вздохнула и вновь вызвала трехмерную голографическую карту.

— Из одной точки входа может быть множество точек выхода. Мы вошли в червоточину здесь, — пальчик принцессы указал на третью от Лосамноса бусину. — Но из-за отказа одного из двигателей в момент входа в червоточину нас сбило с курса, — девушка махнула рукой на ряд тревожно мерцавших фиолетовых символов на приборной панели. — И я не могу себе даже представить, где мы из неё выйдем.