— Он хочет вернуть миру наследие валькирий.

Маркус поднял брови и усмехнулся.

— С чего бы вдруг?

— Миру нужно разнообразие, — Вентильо тоже усмехнулся. Что-то в его лице говорило, что это правда… или её часть.

Маркус кинул беглый взгляд на Риану. Та стояла, расслабленно опустив руки, как когда-то на арене, но всё тело её напоминало перетянутую тетиву. Валькирия готова была броситься на кого-то из даэвов… вот только не совсем ясно, на кого.

— Как вы хотите это сделать? — спросил Маркус.

— ДНК… — ответила Риана коротко.

— В этих банках, — Флавий кивнул на колонны, — кровь валькирий. И где-то здесь что-то вроде печи. То, где они рожают друг друга, как насекомые.

— Инкубатор, — поправила Риана спокойно, — помнишь, я говорила, что не род определяет принадлежность к касте… Принадлежность определяет ДНК. Состав крови, в котором заложен универсальный набор способностей, необходимых талах. Дикие валькирии имеют только склонности, а как мы видели по твоей рабыне — могут не иметь и их. Настоящий же талах…

— Идеально приспособлен к познанию, творению или убийству. Я понял твою мысль, — Маркус медленно кивнул. — Неужели ты считаешь, что так сможешь возродить свой народ? Сотни валькирий вылупятся маленькие и голодные, как котята, плачущие и обнаженные, не умеющие ничего. Что ты станешь с ними делать?

— У Флавиев есть деньги. И всё готово, чтобы принять новое поколение.

— И ты ему веришь? Веришь, что даэв собрался бескорыстно возродить кого-то, кроме себя?

— У меня нет выбора, — Риана прикрыла глаза, не в силах встретить взгляд Маркуса. Больше всего сейчас она мечтала услышать от него другое предложение, даже самое лживое.

Маркус снова покачал головой.

— Я мог бы сказать, что у меня тоже есть деньги. Я тоже могу найти жильё и еду для твоих сестёр. Но какое бы значение вы не придавали крови, это только кровь. Ты создашь лишь несколько сотен Вайне, не более. Я видел ваши картины. Даже древнейшие из них прекрасны. Но от гобеленов, где валькирии убивают валькирий, до призрачных образов, от которых захватывает дух, пройден долгий путь. Ты заставишь этих младенцев пройти его опять?

— У меня нет выбора, — повторила Риана так же тихо.

— А чего хочешь ты, Флавий?

Вентильо усмехнулся.

— Я уже говорил.

— Я скажу тебе, Риана, чего он хочет. И в душе ты знаешь это не хуже меня. Ему не нужны творцы, так что о талах-ир можешь забыть сразу. Возможно, он воссоздаст касту мастеров, чтобы сделать из них прирождённых рабов. Может быть, поколдует над учёными, чтобы заставить их создавать для него оружие и заклятья. Но и те, и другие мало значат без памяти вашего народа. Единственные, кого он сможет воссоздать в полной мере…

— Катар-талах.

Риана открыла глаза и твёрдо посмотрела на Маркуса.

— Ты уверен, что я с ним не согласна?

Маркус покачал головой и горько усмехнулся.

— Нет. Если хочешь убивать даэвов… Любых даэвов… То мне тебя не переубедить. Многие из нас заслужили смерть. Но и у меня выбора нет.

Он медленно извлёк из ножен меч, готовый в любую секунду отбить стрелу Флавия и краем глаза отслеживая движения валькирии.

— Убей его. Закончи работу, наконец.

Маркус вздрогнул, но не сказал ничего.

Риана шагнула вперёд. Из ножен на предплечьях в руки её упало два кривых ножа.

Маркус тоже вынул кинжал и слегка отступил назад, из круга света. Он знал, что Риана почувствует его и в темноте. Сам Цебитар тоже видел в темноте превосходно. А вот Вентильо мог потерять цель — по крайней мере, Маркус надеялся на это.

Риана резко прыгнула вперёд, в одну секунду преодолев расстояние, отделявшее её от патриция. Ударила в открытую правой рукой. Она наткнулась на меч Маркуса, но левый нож тут же оказался у бедра патриция, так что тот едва успел отскочить. Кожу обожгло болью, но не более. Пользуясь тем, что между ними снова оказалось пустое пространство, Маркус сделал низкий выпад мечом, но удар тоже прошёл вскользь, и, к своему сожалению, Маркус догадывался почему — впервые в жизни он не хотел убивать.

Он видел перед собой врага, убийцу, которая не остановится перед тем, чтобы вонзить в его сердце клинок. С холодным блеском в голубых глазах. С движениями, такими быстрыми, что позавидовал бы хищный зверь.

Но сквозь эти ледяные черты проступало другое лицо. То, которое он успел увидеть всего пару раз.

Он видел Риану, скрючившуюся в тёмном подвале, бессильно пытавшуюся укрыть крыльями изрезанные алыми рубцами плечи.

Видел её распростёртую на своей кровати, покорную, с исполненным страхом лицом.