Виддершинс тяжело дышала, спустилась по дереву, где они с Ольгуном едва не упали сами. Падение не убило существо, Шинс и не надеялась.

Оно было оглушенным, и этого должно было хватить. Оно не погибло от выстрела в голову, и Шинс сомневалась, что ее рапира могла пронзить его кожу.

Если существо пролежит хоть миг, это и не понадобится.

Шинс выхватила меч, измерила расстояние между своим насестом и землей и посчитала, что прыгать можно. Она бросилась туда.

Существо содрогнулось, когда сталь вонзилась в его глаз и попала в мозг за ним.

Колени болели от твердого приземления, дрожали, энергия Ольгуна угасала, и их усталость смешивалась. Виддершинс выпрямилась. Она тихо застонала, скривилась, когда сталь заскрипела о кость, пока она вытаскивала оружие.

— Ладно, Ольгун, — начала она, давя на мышцы своей поясницы, — что же происходит…?

Тело таяло.

Как снеговик на солнце, но быстро. Мертвое существо рассеялось меньше, чем за минуту. Реки жидкости утекали по изгибам. Туман поднялся облаком и разлетелся.

Странным было и то, что труп быстро разделился на два тела поменьше, пока таял. Шинс видела, как рассеивалась пара человеческих силуэтов, словно один стоял на другом в чудовищном костюме.

Это был бред, она видела и ощущала достаточно, чтобы знать, что существо было настоящим. Но она видела и это.

— Ольгун? Что случилось?

Смятение ответило ей, но Шинс не упустила страх за ним, а еще ощущение узнавания.

— Ты такое уже видел? — потрясенно спросила она. Она могла думать лишь о том, что это было схоже на чары, что она испытала в прошлом году, когда двое делились своей силой, и даже это было далеко…

Но нет. Ольгун не говорил ни о чем конкретном. Она поняла, что было что-то в магии существа, что напомнило ему что-то. Он был растерян, ведь не мог определить, в чем дело.

— Ладно тебе, — сказала Шинс, играя легкость, которую не ощущала. — Заберем ту лошадь, чтобы она не голодала, и найдем место для ночлега. Я хочу завтра добраться до Давиллона. Хорошо?

Домой. Мысль радовала, и божество было согласно. Они пошли в лес, делали вид, что не знали, о чем они думали.

Они хорошо помнили, что за существа уже встречались им. Даже если Ольгун не мог определить магию, которую ощущал, хоть она и казалась ему знакомой, они точно не хотели сталкиваться с этим еще хоть раз.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Дождь падал холодными большими каплями, как снег или град, что растаяли. Он стучал по листьям, земле, по мокрому капюшону Виддершинс, день был серым и тусклым.

— Может, поменяемся? — спросила она, потянув за капюшон одной рукой, а поводья — другой. — Ты сможешь бродить везде, промокший, пытаясь понять, дышать воздухом или пить его, а я покатаюсь в сухости в твоей голове!

Она получила ожидаемый ответ.

— О, молчи, — она оглянулась. — Ты! Скажи Ольгуну заткнуться.

Лошадь фыркнула. Ольгун рассмеялся так, что не мог дышать, что не было проблемой, ведь он и не дышал, но это все еще о многом говорило.

— Отлично. Просто чудесно, — Шинс подумывала вытереть тунику сзади, но решила, что дождь справится сам. — Надеюсь, вы будете счастливы вместе.

Ольгун хихикал и дальше, лошадь дрожала и фыркала, и Виддершинс ворчала, пока они шли по дороге.

А потом стало видно последний поворот и блестящие от дождя стены Давиллона. Высоко наверху трещина в облаках позволила лучу солнца упасть на город, сияя золотом на воде.

Шинс, Ольгун и даже, казалось, лошадь потрясенно смотрели туда.

— Да вы шутите, — сказала девушка. — Ольгун?

Он лишь пожал плечами, которых не было. Это был не он, не магия. Просто стихии драматично совпали.

— Думаю, не только ты из божеств обладаешь чувством юмора, — она шмыгнула носом и пошла дальше, сделала еще десяток хлюпающих шагов. Она замерла, щурясь сквозь дождь, подняла руку, чтобы закрыть лицо от влаги, которую не останавливал капюшон.

Это…? Было сложно видеть — на таком расстоянии пруд света, от которого она только что фыркала — но выглядело как…

— Это мне кажется, — тихо спросила она, — или врата заперты?

Сила божества бросилась вперед, пейзаж мелькнул по краям. Ее зрение стало сильнее. Виддершинс не сомневалась. Огромные двери в самый большой из южных городов Галиции были закрыты.

Шинс не видела солнце — его не было весь день. Но она знала, что времени не прошло много. Несколько часов после полудня, многие торговцы и покупатели еще должны были ходить там, надеясь на что-нибудь особенное для себя. Торговля шла хорошо во все время, кроме зимы, продукты поставляли снаружи.