Это был не демон из проповедей, как и не фейри из сказок. Силуэт напоминал человека, хоть у него было слишком много мышц, но это был человек. Один глаз торчал на хмуром лбу, над ним загибался рог, терзая ветки и листья. Хоть было сложно сказать в свете костра, но казалось, что кожа существа была красно-коричневой, напоминая жуткий, но уже заживающий солнечный ожог.

От него воняло даже издалека потом и гнилым дыханием. На нем были только кожаные штаны, оно несло примитивное, но опасное на вид копье, но не все это вызвало вскрик из ее горла и заставило ее желудок снова задрожать.

— Боги! Эта штука вдвое выше меня! — и это не считая рог. — Что во имя гульфика Хуриэля это такое?

Вопрос был бесполезным. Ольгун общался картинками и ощущениями, и он не мог назвать ей слово для того, что они видели, даже если бы знал.

Он мог передать ощущение времени. Возраста.

И возраст был старым.

До Галиции и Раннанти, до других современных наций был долгий период варваров на континенте, может, и в мире. Веками жестокие племена бились за земли, за власть. Из этих племен пришли 147 богов, что заключили Священное соглашение и помогли возродить цивилизацию.

А до этого, за тысячи лет до времени Шинс, была эпоха мифов. В легендах говорили о великих империях и воюющих королевствах, о сильной магии и монстрах, каких никто еще не видел.

Шинс не верила в это. Никто не верил. Но один кусочек был правдой, раз Ольгун подчеркивал, что существо было таким древним.

— Ты же не веришь, что оно так долго прожило?! — спросила она.

Нет. Он не верил.

— Откуда тогда оно взялось? — а потом. — Как ты пожимаешь плечами, если у тебя их нет?

На это Ольгун пожал плечами во второй раз.

— Не важно, — она смотрела, как существо прошло к огню, скривилась, когда оно потыкало жареное мясо, проверяя на готовность. Даже пригнувшись, оно было намного выше нее. — Я не хочу с ним биться, — призналась она. — Ускорим события, да?

Воздух покалывал, Шинс подняла пистоль. Она осторожно прицелилась между веток и теней от огня, глубоко вдохнула…

Влияние Ольгуна наполнило ее руку, поправило оружие, а потом…

Грохот, огонь, дым. Во тьме и внезапной дымке Шинс увидела, как голова существа покачнулась от удара. Оно закричало, подняло руки к виску.

А потом с ревом торнадо изо львов — кровь текла, но дыры в черепе она не увидела — существо вскочило и бросилось.

— А-а-а-а-а-а! — Шинс бежала.

Грубая кора царапала ее пальцы, она забралась на ближайшее дерево. Пустой пистоль упал глухо на землю. Сила Ольгуна поддерживала ее, помогала прыгнуть, когда она оттолкнулась от ствола к другой ветке. Тонкие прутья царапали ее лицо, жалили, но не останавливали. Сзади слышался треск и вой, ее преследовали, хоть тьма скрывала это.

Тьма…

— Ольгун?

Покалывание силы божества, мир стал ярче, хоть и потерял четкость и краски. Еще прыжок, и она забралась на ветку выше. Шинс обернулась.

Хоть существо замедлилось, пробираясь среди деревьев, оно было недалеко. Почти все ветки и даже маленькие деревья ломались от его движений, пока оно неслось вперед. Рог задевал листья, это тоже замедляло существо, заставляло его пригибаться, но оно все равно прорывалось и бежало дальше.

Через каждые несколько шагов оно взмахивало копьем и тыкало им во тьму. Копье было размером с таран, толще деревьев, что ломались из-за существа. С усиленным зрением Шинс видела сухую кровь лошади на наконечнике размером с меч.

Ветка, что была толще той, на которой она сидела, треснула и повисла на тонких щепках от удара копья. Шинс прыгнула с воплем. Она пролетела над головой чудища и рогом, хоть и не так высоко, как хотела, долетела до соседнего дерева. Она сжала ствол и полезла выше, чтобы враг не достал.

Сомнения Ольгуна были слоем пота, что цеплялся не к ее телу, а к душе. Шинс не винила его: враг был почти в двенадцать футов ростом, копье было еще длиннее. Оно далеко доставало.

Каждый прыжок и рывок поднимали ее на фут, и Шинс «ругалась» при этом:

— Финики… печенье… курицы… кошмар…

Под ней что-то зарычало. Шинс застыла и посмотрела вниз.

Оно стояло у дерева, прищуренный глаз смотрел на нее. Она видела, что существо разглядывает длину ствола между ними, решая, могло ли достать до нее. Оно подняло копье пару раз, подумывая бросить.

А потом с улыбкой, из-за которой плоть вокруг рога сморщилась, оно отклонилось и топнуло ногой.

Дерево содрогнулось. Ветви махали, как утопающие, и Шинс могла лишь держаться, кора впивалась в кожу, зубы стучали. Она хотела вытащить рапиру и прыгнуть, надеясь, что убьет существо и смягчит падение, рухнув на него, но жуткий рог заставил ее передумать.