Тихий крик предупреждения Ольгуна заставил ее застыть чуть дальше, чем на половине пути. Она прижалась к камню, желая стать частью стены. Над ней шаркали ноги, медленное дыхание показывало, что один из стражей выбрал это место, чтобы прислониться к перилам и посмотреть во тьму. Он не должен смотреть вниз, иначе даже Виддершинс не сможет спрятаться.

Пальцы и ноги горели, начинали дрожать. Она цеплялась так, чтобы сразу подняться выше, а теперь она пыталась удержать свой вес за трещины, которые не были надежными.

— Ольгун…

Напряжение в теле ослабло от волны дополнительной силы, но она купила себе лишь мгновения. Она хотела попросить божество сделать что-нибудь серьезнее — чтобы парень подумал, что услышал что-то в стороне, или чтобы пистоль неподалеку выстрелил, отвлекая всех — но проблема решилась сама. Часовой печально вздохнул и сплюнул за край, чуть не попав на Шинс. Он пошел дальше.

— Ты стареешь, — прошептала Шинс. Ольгун возмутился. — Один из нас — точно! И не я, ведь я младше тебя! Что? Не глупи, боги стареют! Иначе ты был бы слишком юным для этого, но это не так.

Ольгун решил, что есть вещи важнее, чем этот разговор.

Шинс еще один напряженный миг ждала разрешения Ольгуна, а потом медленно выглянула за перила. Тут было темно за лучами фонарей, место звучало и выглядело пусто. Девушка перелезла и быстро, несмотря на мокрый от дождя камень и лужи, перебралась к другой стороне. Она снова прикрепилась к стене, как на клей, и огляделась.

— Что за…?!

Внизу стены больше фонарей светило в Давиллон, озаряя тех, кто приближался. Стражей там было меньше, чем сверху, они следили за вратами внутри, были настороже, как и другие, хоть и находились в относительной безопасности.

— Ты же должен творить невозможное, да? — прошептала Шинс. — Так делай. Скажи, что это может указывать на что-то хорошее.

Ольгун не ответил.

— Понятно. Ладно, какие шансы, что это не связано с охотой гильдии на меня? Я не думаю, что они так низко опустились бы.

Она спустилась и скользнула в тени у дороги, это не было сложно. Шинс не могла при этом думать о задании. Она скрылась в извилистых улицах, оставив стену позади, но ворчала из-за загадок вокруг нее, ведь этот город теперь казался ей незнакомым.

* * *

Шинс сидела на подоконнике, куда и кот не полез бы сразу. Она смотрела, как маленький отряд идет по улице, стуча и хлюпая сапогами. Она поймала себя на том, что жевала локон волос, она думала, что давно избавилась от этой привычки.

— Сколько тут патрулей?

Ольгун указал, что их шестеро.

— Да? — Шинс отцепляла щепки от грубого дерева под ней. — А на вид их вдвое больше, — но шестеро были на три или четыре больше, чем она ожидала увидеть, только войдя в город.

Шинс смотрела из переулков и с крыш небольших зданий, но не видела отряды хорошо до четвертой группы. Ей было любопытно, как стража собрала столько солдат, учитывая, как много их было на стене. А потом четвертый отряд прошел под фонарем и ответил на вопрос воровки, добавив ей новый ворох тревог.

Свет сверкнул не на черно-серебряной форме стражи, а на сине-белых камзолах, и Шинс сразу узнала цвета дома Помэ.

Личная стража. Правительство города или созвало солдат домов помочь в сохранении мира, или Дома решили сделать так, и город не смог помешать им. В любом случае, было понятно, откуда столько людей, но возникал легион новых вопросов, которые Шинс не хотелось обдумывать.

И когда она разбиралась со стражами дома в Геспелене, опыт не был приятным.

— Ольгун, что происходит? — а потом. — Да, я буду спрашивать. Ты тут умнее, так что говори. Сколько есть способов, чтобы сказать «Я не знаю»?

Патруль пропал из виду, пару минут спустя Шинс спустилась на улицу и пошла глубже в этот район. Состояние вокруг ухудшалось с каждым шагом. Лестницы становились кривыми, вдоль дороги лежал мусор, камней было все меньше, между ними была земля, воздух вонял отходами.

Ее желудок мутило, но не так сильно, ведь эта тошнота была знакомой.

Это не был дом, но уже близко.

Виддершинс подумывала пойти сразу в «Дерзкую ведьму». То был дом, и она хотела увидеть старых друзей. Но мелочи остановили ее. Она долго была в пути, и ее вещи оставляли желать лучшего. Стоило помяться и переодеться, чтобы Робин и остальные не приняли ее за нищую или восставшую из могилы.

Она бросила почти все убежища, когда стала хозяйкой таверны, но Шинс все еще удерживала несколько дешевых квартир по Давиллону, где она хранила трофей, инструменты или спала там, где ее не стали бы искать. К одной из таких — не совсем по пути к «Ведьме», но и не так далеко от нее — она приближалась сейчас.