— Ресторан? С удовольствием! — улыбнулась такой неожиданно-приятной перемене Ирэн, — Я только экипаж отпущу.

«Получилось! — ликовала девушка, выходя на улицу, — Получилось…» — Держи, — сунула она служанке корзину с бумагами, — Дома в комнату поставишь. Езжайте!

— А вы? — удивилась служанка, — Нешто останетесь?

— В ресторацию с Антоновским поедем, — улыбалась девушка.

— На мобиле? — ахнула Арина, — Ой счастливая барыня, ой счастливая.

Только сейчас Ирэн увидела припаркованный возле «Авроры» темно-синий блестящий автомобиль со сверкающими спицами на колесах.

— Ладно тебе, — отмахнулась она от причитающей служанки.

— Да как ладно, — не унималась та и вдруг погрустнела, — Оно, конечно, красиво, вот только как до дому вас на этом шарабане доставят — конец покою. Вопросами замучают.

— И что делать, — Ирэн вовсе не улыбалось лишнее внимание.

— Потом поглядим, — задорно махнула Арина ладошкой, — Главное, сейчас все вышло, а там навру что-нибудь. К вам-то вопросов не будет…

Ресторан «Тихвинъ» блистал свежестью сервировки и одетыми в одинаковую одежду официантами.

— Униформас-с, — улыбался администратор замечанию Антоновского, мол, все тут на одно лицо. — Европас-с, прошу, — ловко подхватил он под локоток Ирэн, — Кабинет изволите или в зале усядетесь?

— Вы как, Ироида Михайловна? — повернулся к ней купец.

— Пускай будет кабинет, — смекнула та выгоду, к тому же девушке почему-то страстно хотелось остаться с Антоновским наедине. Шло от него какое-то необыкновенное тепло или, может, участие, и ей не хотелось сейчас ни с кем этим делиться.

— Прошус-с, — еще раз забавно свистнул администратор, — Андрей! — обернулся он к официантам, — В кабинет, меню les donne, ну и сам расскажи-montre.

Неожиданно Ирэн охватило такое тепло от прикосновений Антоновского, что у нее перехватило дыхание, и закружилась голова.

— La madame, ce n'est pas cela? — учтиво забеспокоился администратор.

— O; chez vous la pi;ce pour dames? — поинтересовался Антоновский. — Ирочка, идите вас проводят, приведете немного себя в порядок.

«Опозорилась, — разглядывала Ирэн собственное отражение в зеркало, — Расклеилась, институточка. Мужчины уже в туалет водят, — никак не могла успокоиться она, — Соберись, тряпка!» — приказала себе она и решительно вышла из дамской комнаты.

Постель нежно обнимала девушку. За окном засыпал Ойск. Насыщенный день закончился, давая Ирэн возможность переоценить, что же на самом деле сегодня произошло.

Бумаги оказались в целости. Полный студенческий архив за пять лет исторического факультета. Курсовые работы. Свои-чужие. Черновики диплома. В нынешней ситуации — настоящий клад.

Времени перебирать архив почти не осталось. Единственное, что глянула Ирэн, так хронологию событий за нынешний девятьсот третий, но там ничего существенного не оказалось. Майские правила о земельном устройстве поселян и переселенцев на казённых землях Закавказья никакой угрозы государственности не представляли.

«Значит Уфимский Богданович, — утвердила девушка, — в правильном русле мы с Зубатовым идем».

После обеда с Антоновским они заседали втроем. Секретарь Петр Афанасьевич чувствовал себя немного не в своей тарелке.

— Не обращайте внимания, — улучив минутку, шепнул ей сыщик, — Вы ему приглянулись, а как увидел вас на автомобиле с Антоновским, так прямо с лица и спал.

«Смотрите-ка, я популярна», — внутренне радовалась Ирэн, вот только нравы и уклад далекого 1903-го были слишком пуританскими. Теперь ей предстояло оценить, насколько это хорошо.

«Какие насыщенные дни», — переворачивала в голове девушка обед с Антоновским и поездку до жандармского управления на автомобиле.

Внутренние страхи перед возможной яростью воров от ее дружбы с охранным отделением понемногу растворялись. Появилась странная уверенность, что возможность объясниться при случае появится.

«Недаром Лопотуша в дворника возле управления играл, — рассуждала Ирэн, — не иначе как меня высматривал, а может, и еще кого?»

Но день-два — и придется идти забирать бумаги из Хитровановского матраса. Сегодняшняя удача с чуланом только подхлестнула Ирэн на работу.

До самого вечера они с Зубатовым занимались сбором информации по Уфе и губернатору Богдановичу. Депеши летели телеграфом во все концы необъятной России.

В Уфу: — «Срочно добыть фотографии участников боевой группы эсеров».

В Московский департамент полиции: «Просим разрешения привлечь сотрудника «Раскин» как работающего с партией эсеров».

Снова Уфа: — «Доложить привычки и обыкновения генерал-губернатора Богдановича — друзья; родственники; места для прогулок. Взять генерал-губернатора под негласное наблюдение с целью охраны своими силами и не разглашая причин».