– Эдд, - сразу обратился он к помощнице, как только мысль о колечке прочно засела в его голове.
– Позвоните господину Изоахеру, пусть пришлет мне кольцо, которое я совсем недавно видел у него. Он знает, о каком конкретно украшении идет речь.

Фелис не приобрел кольцо тогда, только потому, что оно ему самому было мало, даже на мизинец не налезало. Но он очень хотел его купить, так сильно понравилось ему кольцо. А подарить было некому, не было никого на сердце, чтобы сделать такой дорогой и необычный подарок. Ведь подарки надо дарить такие, какие хотел бы сам получить, и никак иначе. А теперь у него Амали есть, которую не только хотелось любить, но и баловать, и осыпать драгоценностями. И колечко обязательно подойдет на один из ее изящных пальчиков.

Он решил, что не поедет домой после работы, чтобы принять душ. В этих уютных отдельных чилаутах, один из которых он заказал, всегда есть крошечное помещение для гигиены. Он просто подъедет в ресторан пораньше, примет душ прямо там и будет почти в домашней обстановке дожидаться свою Амали.

«Пусть только не испугается, пусть только согласится остаться», - Фелис повторял эти слова, как заклинание снова и снова. Мысли о предстоящей встрече занимали его все больше и больше.

Не выдержав, он уехал в ресторан гораздо раньше, чем планировал, сразу после того, как ему доставили кольцо.

Фелис принял душ, разложил диван, разделся, потом снова оделся, нервно походил по небольшому помещению. Все не то. Не надо торопить события. Как бы сильно ему ни хотелось Амали, все же пугать своей поспешностью ее не стоит. Он снова собрал диван и уселся на самом краю его, где стоял низенький столик с закусками и напитками. Немного подумал о том, чего еще не хватает, Фелис включил тихую медленную музыку, соответствующую моменту, приглушил свет, задернул шторы, создав неповторимую обстановку, настраивающую сразу на романтический лад.

«Свечей не хватает», - воздохнул он и отошел к окну...

Амали не опоздала, она никогда никуда не опаздывала, пришла в ресторан ровно в шесть. Администратор проводил ее к чилауту, многозначительно на нее глянул и негромко постучался. На ответ «войдите» он открыл своим ключом дверь и легонько подтолкнул девушку внутрь, сам же заходить не стал, не положено, когда хотя бы один из гостей находится уже внутри. Амали растеряно остановилась на пороге.

Воспоминания волной накрыли ее. Правда, сейчас на ней не было маски, и на мужчине, стоявшем у окна, занавешенного плотными портьерами, ее тоже не было. Первым порывом Амали было развернуться и уйти. Но только боязнь, что Фелис больше не позовет, остановила ее, хотя она уже испуганно и за ручку двери схватилась. Раз решила идти до конца, надо пройти свой путь до конца. В ней боролись два чувства - чувство желания быть с этим мужчиной и чувство обиды. А вдруг это, действительно, Фелис был тогда с ней пять лет назад? Не хотелось в это верить. Амали закрыла глаза, досчитала до десяти и решила, что она пройдет этот путь, как бы горько потом ни было в самом его конце.

Затем она кивнула, здороваясь, уверенно пересекла комнату и уселась на краешке дивана рядом со столиком, где до ее прихода пытался сидеть Фелис. А тот продолжал стоять у окна, улыбаясь и рассматривая Амали. Но потом, не выдержав, приблизился к ней и наклонился к ее губам. Амали улыбнулась, верхняя губа чуть приподнялась, обнажая полоску ровных жемчужно-белых зубов, приглашая к поцелую...

Теперь она даже не сомневалась, что тогда с ней был Фелис. Запах, который она помнил все эти годы, проникал в сознание, заставлял любить, подчиняться этому мужчине. Сначала появилась мысль, что отец и сын Далтоны могут иметь идентичный запах, но она сразу затолкала ее на задворки сознания. Это был тот мужчина, а не другой...

– Ты не хочешь принять душ?
– с придыханием поинтересовался Фелис, прерывая поцелуй и переводя дыхание. Он неспроста отправлял Амали в душ. Сейчас от нее исходил запах изысканных духов, Фелис кроме них, ничего не чувствовал, а хотелось ощутить запах самой Амали, чтобы уже никогда не забывать. Может, ее запах позволит ему забыть тот, который мерещился на каждом углу, казалось, исходил от любой девушки, оказавшейся рядом, напоминал, будоражил воспоминания.

– Чуть позже, - прошептала она, начав расстегивать пуговицу за пуговицей на рубашке Фелиса.

– Мне сесть? Лечь?

– Лечь, - ответила Амали и встала с дивана, позволяя мужчине разложить его и кинуть в изголовье подушки.

– Выпить ничего не желаешь?
– поинтересовался Фелис и облизнул слегка пересохшие губы.

– Нет, если можно, то позже.

Они разговаривали тихо, почти шепотом. Полумрак, музыка, не хватало только нежного дрожания язычков пламени свечей...

Фелис лег на диван, откидываясь на подушки и вытягиваясь в полный рост. Он хотел, чтобы Амали продолжила прикасаться к нему своими прохладными пальцами. Когда она расстегнет рубашку до конца и снимет ее с него, он обязательно наденет ей на палец кольцо. Быстрым движением вытащит его из кармана брюк и наденет, а потом перецелует каждый ее пальчик, прежде чем начнет раздевать саму.

Амали, не торопясь, расстегнула последнюю пуговицу, развела полы рубашки в стороны и погладила ладонями практически лишенную растительности грудь мужчины. Где-то в подсознании она осознавала, что ей нравятся именно такие, она не любила волосатых мужчин. Пожалуй, кроме папы Дамиана, тело которого сплошь было покрыто темными волосками, а не только грудь, пах и ноги - ей доводилось видеть его в сауне, на пляже.

А Фелис хоть и был темноволосым, брюнетом с карими, как вишни, глазами, но на груди его почти не было растительности, только отдельные мягкие волоски. Амали захотелось узнать, а какого цвета волосы у него в паху. Может, он крашеный? И сразу она потянула «молнию» на брюках вниз, расстегивая их. В руку уперлось возбужденное естество мужчины под тонкой тканью нижнего белья.