Князь падает в кресло и вытягивает ноги в сапогах на низкий мраморный столик.

— Я знаю, что делать... Этот Бертран не так прост, как хочет казаться, видел я у него кое-что...

— Что? Что ты видел? — леди Фиона присаживается на край кушетки.

— Его племянница. Каталина. Не простая это девочка, Фиа. И если Бертран хочет и дальше, чтобы никто о ней не знал, он отдаст нам этот холм. Я завтра поеду в Ирдион, поговорю с одним человеком.

— Зефери! В Ирдион? Упаси нас Боги от белых плащей!

— Не бойся, я же не зря жертвую Ордену на мелкие нужды из наших доходов. Пришла пора получить проценты.

Кэтриона разжала пальцы и открыла глаза.

Рикард сидел рядом, опустив голову. Забрал у неё нож и долго задумчиво вертел его в руках.

— Прости, — снова прошептала она.

— За что? — он посмотрел на неё грустным взглядом.

— Если я — это она, то всё это произошло из-за меня...

— Нет, Кэти, всё началось с того, что отец был одержим лекарством для мамы... Он искал его везде, и в итоге нашел тебя. В том, что он проболтался Крэду и украл тебя из Обители, нет твоей вины. И в том, что князь Текла оказался подлецом, тоже. Теперь я понимаю, что кричал Крэд моему отцу в тот злополучный день. Обвинял его в предательстве и в том, что он лишился всего. Крэд понял, что отец забрал тебя из Обители. А отец пригрозил ему, что расскажет прайдам о том, что Крэд хотел утаить от них найденный Источник. Всё могло бы обойтись мирно, но Крэд видимо, испугался, что Магнус его снова разжалует, и решил убрать все следы. Теперь уже неважно, Кэти... Всё это совсем, совсем неважно...

Он отшвырнул нож, встал и снова отошел к окну. Стоял, долго разглядывая небо, по которому бежали легкие облака.

— Я хочу узнать ещё кое-что, — произнесла Кэтриона, снова взяв в руки медальон аладира. — Что Крэд сделал с матерью девочки...

— Ты уверена, что хочешь это увидеть, Кэти? — Рикард обернулся. — Он ведь, наверняка, сжег её на костре. Как ты вообще можешь видеть это всё каждый раз?

Он посмотрел на неё с состраданием.

— Я привыкла к чужой боли, — ответила она тихо.

— К чужой — да, но если это твоя настоящая мать? Поверь, я знаю, о чём говорю!

— Ты же сам говорил про собаку, кусающую себя за хвост. Я тоже не хочу быть этой собакой. Я хочу всё узнать. Если бы ты знал, сколько раз я мечтала о том, чтобы найти хоть одну вещь принадлежавшую мне когда-то! Чтобы узнать о том, кто я на самом деле. Пусть даже вот так…

Он подошел к кровати, сел рядом и взял её за руку со словами:

— Я буду с тобой.

— Спасибо.

Она зажала в руке медальон.

— Куда ты её дел, Крэд? — шепчет Кэтриона, и Дэйя разворачивает бескрайние сумрачные поля, снова возвращая воспоминания...

...маленькая чёрная птичка летит дальше...

И из тумана поднимаются башни Ирдиона...

— Я сам это видел! Эту вайху, Магнус! Невероятная сила! — говорит Крэд голосом торжественным и тихим.

— И ты уверен, что девочка — бродяжка? Ты не ошибся?

Самый прекрасный сад в мире, тот, к которому ведут триста пятьдесят восемь ступеней.

Среди чайных роз, кремовых и желтых, на дорожке усыпанной их лепестками, стоит Магнус в белом с серебром плаще старшего аладира...

— Нет, не совсем бродяжка, даже лучше, — Крэд говорит торопливо, переходя временами на шёпот, — её мать — ашуманская гадалка, живущая в Рыбацком квартале! Я проследил за ней, расспросил кое-кого в округе. Они поселились там недавно, мать зарабатывает гаданием по руке. За это, конечно, на костер не пошлешь, но кое-кто сказал мне, что она и привороты делает, и лечит, и что она самая настоящая ведьма. Не так давно видели даже леди, что приезжала к ней в карете с гербом князя Солна. Ты же понимаешь, зачем леди в каретах с гербами приезжают в такие места? Избавиться от ребенка, приворожить кого-нибудь... И если она сделала приворот одной бабе, и он получился, скоро вся Рокна будет стоять у неё под дверью! Надо бы поторопиться...

— И она её настоящая мать? Родная?

— Думаю да, они очень похожи.

Магнус сжимает переносицу пальцами, и Кэтриона знает, что он всегда так делает, принимая трудное решение.

— Так что делать? Ведьму на костер, а девчонку сюда?

У Кэтрионы сердце сжалось от боли. И она на мгновенье вынырнула из Дэйи почти задыхаясь.

Не может этого быть... Боги! Но не так же жестоко!

Так значит, это был... Магнус. Тот, кто отдал приказ сжечь её мать?!