— Переживу.

Стандартная процедура: снимаю бинт, прикладываю холод, пытаюсь заставить Малкольма хоть немного пошевелить рукой. Не получается. Рука сильно ослабла, она опухла и свисает. Похоже, боль отдает и в запястье: пальцами двигать летчик тоже не в состоянии.

— Дело плохо, да? — спрашивает Малкольм, пока я достаю из узелка новый бинт: этот совсем истрепался.

— Не страшно, — говорю я, опустив глаза. — Заживает потихоньку…

— Ты не умеешь врать, — усмехается он. — По крайней мере — не мне. Ларду ты же солгала, сказав, что ничего не знаешь.

— Но Лард — наш враг, — вырывается у меня, и я сгибаю его руку чуть резче, чем следовало бы. — Болит? Прости, я не хотела…

— Но я ведь тоже враг.

— Не знаю…

Внезапно поезд резко дергается в сторону и накреняется. Раздается жуткий скрежет. Малкольма отбрасывает к стене, я тоже падаю, ударяясь виском. Успеваю закрыть глаза, представив, что сейчас мы полетим с откоса — но покосившийся вагон замирает на месте и, покачнувшись, встает прямо. В ушах звенит. Я ищу глазами Малкольма. Ему не повезло — похоже, он ударился больной ногой.

— Малкольм! — вскидываюсь я.

— Ни с места! На колени!

Резкий женский голос врезается в горячий воздух, словно пуля. Я порывисто оборачиваюсь. До моего слуха долетают два выстрела и топот ног. Малкольм, морщась от боли, приподнимается на здоровом локте. Бегущие все приближаются и приближаются: они уже в вагоне.

— Стоять! — раздается прямо позади меня.

Из-за перегородки выскакивает женщина. Ее лицо закрыто маской, но она не сефард. Она держит в руках пистолет, а глаза злобно сверкают. За ее спиной появляются две такие же, но без оружия.

— Подними руки! — приказывает она.

Я подчиняюсь.

— И ты тоже, парень!

— Я не могу, — говорит Малкольм, тяжело дыша. — Я ранен…

— Так, так, так, — доносится с того конца вагона. — Что здесь происходит? Миретта! Отойди!

Та, что с пистолетом, отступает в сторону, и ее приспешницы тоже. За ними появляется другая женщина — темнокожая, коротко остриженная, с суровым и воинственным лицом. Она направляется к нам, и я инстинктивно пытаюсь закрыть Малкольма собой. Его лицо бледнеет, а дыхание сбивается. Он смотрит на идущую и не может отвести глаз.

— Ну здравствуй, Малкольм Росс из Азардана, Стерегущий горные пути, — говорит женщина, наклоняясь над ним. — Что? Ногу повредил? Болит, наверное… Зато теперь не убежишь, — Она выпрямляется и смотрит на меня. — Я — Анга Гарсия. А это — мои Гончие. Мир тесен.

— Анга, — произносит Малкольм очень тихо. — Тебе мстить не надоело?

— Жизнь и так тебе отомстила, — отзывается она нарочито равнодушно. — Я знаю о твоих полетах, Малкольм Росс.

— И ты решила меня добить?

— Совсем наоборот, — бросает Анга холодно. — Твой шанс на искупление. Ты ведь всегда его искал. Он здесь, перед тобой.

Малкольм отводит взгляд. Я вижу — он напуган. Глаза Гарсии и глаза ее служанок смотрят с одинаковым укором. Во взгляде командующей — металл и лед. Мне тоже становится не по себе от этих глаз.

— А ты кто такая? — Анга протягивает руку и грубо поднимает меня на ноги. — Преемница его Сарцины?

— Анга, оставь ее, — приказывает летчик так же тихо: видно, что каждое слово дается ему с трудом. — Она меня спасла. Она не виновата.

— Малкольм ранен! — тут же вклиниваюсь я, глядя женщине в глаза. — Ему больно… из-за вас, — добавляю с еле слышной злостью. — Отпусти нас, Анга Гарсия. Я жизнь ему спасла. Он мой!

Последнее слово падает на землю, словно хрустальный кубок. Его звон разлетается по сторонам, и сыплются осколки.

«Мой»…

— Пойдемте, — говорит Анга все так же холодно и мрачно. Смотрит на белого как стенка Малкольма. — Хотя, о чем это я… Эй, вы, — Она щелкает пальцами, и Гончие немедленно встают перед ней. — Возвращайтесь в Зал хроник. У наших есть носилки. И пошевеливайтесь там: он нужен нам живым.

Девушки покорно исчезают. Малкольм полулежит у стены вагона и держится за ногу. Дышит хрипло и прерывисто. Боюсь, чтоб не было болевого шока. Слишком много на нас свалилось. Как мы только выстояли, черт возьми…

— А ну, показывай, — Анга садится рядом и убирает ладонь летчика с травмированной щиколотки. — И знай: отключишься — добью немедленно.

— Там перелом, — докладываю я. — Не думаю, что ты поможешь.

— Я и не хочу.

Через несколько минут возвращаются девушки. За ними идут четверо мужчин с носилками. Малкольм уже толком ничего не соображает: взгляд мутный и рассеянный, губы сухие, а все тело бьет мелкая дрожь. Я с ужасом прикидываю, что будет, если не получится вылечить ногу.