Губы госпожи Фаден, казалось, сжались еще сильнее.

— Вы хотя бы понимаете, что неподобающе себя ведете? Наша академия пример для подражания, а девушки — пример воспитания. Но вместо этого вы устроили разврат в коридоре.

— Какой разврат? — опешила я. Когда она появилась, я всего лишь вновь держала Даниэля за руку.

Лицо некроманта ожесточилось.

— Вот этот. — Женщина сделала неопределенный жест, будто проводя черту между мной и магом смерти.

Не оставалось сомнений — она все еще точит на меня зуб за сломанный копчик.

— Что такое, по-вашему, разврат? — резко поинтересовался Даниэль, невооруженным взглядом было заметно, как его взбесила эта ситуация, но голос оставался холоден и равнодушен, как и всегда. — Сейчас мы просто держались за руки и не делали ничего неприличного.

На лице госпожи Фаден отразилась растерянность.

— Но собирались, — быстро сориентировалась она.

— Собирались, — невозмутимо подтвердил Даниэль.

Заместительница, не ожидавшая такого признания, снова оказалась сбита с толку. Я отвернулась, пряча улыбку в кулаке.

— Но позже, через несколько дней, и всю ночь, — запоздало добавил некромант. — У нас свадьба на выходных.

И после этого я закашляла, подавившись, а Даниэль заботливо и осторожно несколько раз постучал мне по спине.

Госпожа Фаден покраснела, по ее коже прошлись язычки пламени, так что бумаги в ее руках едва не вспыхнули, подпалившись по краям.

— Мы можем идти?

— Идите! — Женщина была слишком поглощена спасением своих бумажек. Или просто решила отпустить ситуацию и скорее об этом забыть.

Когда мы с некромантом отошли, погрузившись в пустоту коридоров, я рассмеялась — громко и до слез в глазах.

— У меня бы… — новая волна смеха не дала договорить, — никогда язык не повернулся такое сказать.

Даниэль улыбнулся, в его глазах тоже царило веселье.

— Я всего лишь сказал правду, — невозмутимо проговорил он, снова меня смутив.

Совсем скоро мы продолжили путь и, достигнув лестницы на вершину Западной башни, стали подниматься. Почти всю дорогу я была сосредоточена лишь на ступеньках, понимая, почему так мало студентов уединяются наверху, — слишком долгий подъем.

Маленькие окошки, временами возникавшие вдоль стены, запускали неяркий рассеянный свет, приглушенный листвой Древня, в это темное царство. Порой его было недостаточно, так что я вытягивала руку, касаясь стены, чтобы не упасть.

Дыхание сбилось, а звук шагов почти оглушал в воцарившейся тишине.

— Скоро я останусь одна, — хриплым голосом сказала я. — У тебя же последний год в академии, Даниэль.

Говорить о будущем неплохой способ отвлечься. Когда Лефевр закончит обучение, мы будем видеться лишь по вечерам.

— А ты этого хочешь? — раздалось позади.

— Нет, конечно, — покачала головой. — Последние несколько дней заставили меня привыкнуть.

— К чему? — Некромант был крайне неразговорчив.

— К тебе. В академии, после нее, вечером, ночью — ты почти всегда был рядом. — Впереди забрезжил яркий свет.

Даниэль усмехнулся.

— А мне не требовалось привыкать, загадка, — послышался теплый голос, таким он бывает, лишь когда мы с некромантом наедине.

Я замерла, почувствовав, что Даниэль остановился на ступеньку позади. Уже наверху подъем стал менее крутым, так что некромант, даже находясь за моей спиной, оставался выше меня.

— Совсем? — Медленно подняв голову, я увидела его. Глаза, тонущие в моих, губы, с которых исчезла улыбка, и очерченные мутным светом черты лица.

На мгновение мой вопрос потонул, словно не выдержал давления тревожной тишины, такой, что пробирает до мурашек, заставляет все естество обратиться в слух, будто от этого зависит твоя жизнь, сердце, душа…

Невозможно. Нереально.

Любовь так двойственна, она способна завести на вершину мира, но безжалостно свергает вниз, в пучину недоверия, ревности и злости.

Надеюсь, Даниэль и есть моя вершина. И я с нее не упаду.

— Да. Узнав тебя, я сразу все понял. — Бархатный голос некроманта звучал хрипло

Мне хотелось, чтобы он обнял меня, поцеловал, напомнил, каково это взлетать к небесам, ведь я так соскучилась. Но у Даниэля были иные планы.

— Идем. — Он легонько меня подтолкнул, заставляя закончить наш путь.

Опустив голову и досадливо скривившись, я преодолела оставшиеся ступеньки и остановилась на краю площадки у самой стены. Флер романтики, окутавший меня еще мгновение назад, улетел сквозь низкое окно башни, оставив настороженность и воспоминания.