Это место точно такое же, как в видении.

Я сглотнула. Воображение рисовало тени — тревожные, танцующие на стенах. Раньше я об этом не задумывалась, но теперь поступок богини выглядел жутким — захватив контроль над телом, она просто сбросила его с башни, едва не прикончив.

Джала видит будущее? Точно ли она знала, что появится Даниэль и спасет меня?

От подобных мыслей сердце в груди билось гулко и тяжело, словно бегун на длинные дистанции, преодолевавший последние метры — быстро, надрывно, на грани возможностей.

— Думаю, она точно знала, — сказал Даниэль, когда я озвучила свои сомнения.

В отличие от меня, он прошел вперед, остановившись в центре округлой башни. Некромант склонил голову и, словно ему стало душно, неспешными, но ловкими движениями пальцев расстегнул пиджак. Под ним оказалась тончайшая рубашка из черной матовой ткани.

— К тебе она тоже приходила? — нахмурившись, спросила я.

— Не совсем, — покачал он головой и, протянув ладонь, добавил: — Иди ко мне. Не бойся.

— Я и не боюсь, — негромко пробурчала я, хотя из-за видения меня сковала какая-то нерешительность, то ли действительно страх, то ли знание о случившемся в этом месте.

Именно здесь все началось… Или я ошибаюсь? Скорее всего, это место случайность и надо благодарить богиню за то, что она не заколола Конкордию ножом в собственной кухне.

Вложив руку в ладонь Даниэля, я вновь ощутила спокойствие и умиротворение. Мир стал ярче, заиграл всеми красками, словно мы оказались в центре сцены, освещаемой миллионами софитов.

Окинув меня внимательным взглядом, маг смерти подошел ближе к высокому и почти достигающему пола окну, утянув меня за собой. Мы оказались у самого края башни — Даниэль позади меня, а я лицом к листве, закрывшей обзор и игравшей всеми оттенками изумрудного из-за пробивающихся сверху солнечных лучей. Чтобы спрыгнуть, оставалось лишь забраться на каменный выступ.

Или достаточно с силой толкнуть меня в спину…

Дыхание перехватило, словно воздух наверху был слишком разряжен, а время остановилось, поддавшись власти момента.

Ладони некроманта коснулись моей талии, обнимая, пальцы сплелись в замок на животе. Все тело Даниэля напряглось, когда он на пару секунд сжал меня чуть крепче.

Тишина. Безмолвие. Любовь.

— Она лишь сказала, что ты для меня, — прошептал Даниэль.

Я озадачилась.

— Как подарок, что ли? — Подобная трактовка меня не особо радовала.

Некромант усмехнулся.

— Нет. — Я почувствовала, как качнулась его голова. — Спасение, награда, сокровище…

Теперь уже улыбнулась я. Некромант не имел привычки льстить или даже говорить пустые комплименты, но зато тем, что он озвучивал, можно было верить без оглядки.

— Зачем мы здесь, Даниэль?

— Помнишь, я говорил, что всегда буду ловить тебя? — ответил он вопросом на вопрос. Его голос не лишился теплоты, но стал серьезнее, подобно весеннему ветру, что несет приятную свежесть и холод одновременно.

— Да. — В этом разговоре не было места шуткам или остротам, лишь откровенность, лишь честность. Пусть она не всегда приходится по душе, зато не противоречит реалиям мира.

— Но если что-то пойдет не так… — тяжело начал Даниэль, — я скажу это лишь единожды, просто хочу, чтобы ты знала. Если мы упадем, то вдвоем.

* * * * *

Даниэль не отличался романтизмом. Он вообще считал это пустой тратой времени. Слишком скучно, слишком посредственно, слишком напоказ. Некромант верил, что привязанность надо показывать действиями — серьезными, обдуманными и доказывающими, что на него можно положиться.

В этом был весь он. Никакого притворства, если ложь, то лишь вынужденная, но если правда, то живая, реальная и вечная.

И даже теперь, когда следовало, наоборот, заявить, что все будет прекрасно, Даниэль признавался в своей возможной несостоятельности

Люди не всесильны, даже такие, как он.

— Почему ты это говоришь? — Эмма напряглась, ее голос похолодел.

Даниэль усмехнулся, медля с ответом.

Он вдыхал аромат девушки, чувствовал, как вздымается ее грудь при каждом вздохе и ощущал нежность и желание защищать.

В самом начале он пытался найти ответ, почему именно она? Единственная, кто влияет на него подобно алкоголю, но опьянев, он не лишался ясности ума, а словно отыскивал в себе новые грани, запертые под замком за гигантскими дверьми.

— Потому что так будет правильно.

— Кто бы мог подумать, что едва ли не самый могущественный некромант королевства будет таким правильным мальчиком? — Голос Эммы звучал насмешливо, но он достаточно изучил ее, чтобы понимать, что за шуткой она прячет переживания.