Все оставшиеся на свободе Райалины задышали спокойно, Оберон и его сестра тоже. Вскоре после ареста главы рода Тильда передала мне письмо-донос, найденное среди бумаг старика. В нем целитель обвинял самого себя в том, что это он когда-то подложил в дурманицы берхалею, прекрасно зная особенную реакцию Конкордии на дым этой травы. Оберон надеялся, что стресс вернет ей потерянную память, но не вышло, а парня, похоже, заела совесть, поэтому он сдал себя сам, желая таким образом наказать. Несколько раз прочитав то письмо, я его уничтожила, решив не копить обиды и забыть обо всем. Скорее всего, враждебное отношение внутри семьи и толкнуло целителя на этот гнусный поступок, как и Конкордию когда-то.

Горидас навещал старика регулярно, будто все еще исполняя роль советника. Это казалось диким, учитывая расправу, что ожидала бы мужчину, если бы в ту ночь нам не улыбнулась удача. Мы с ним почти не разговаривали с тех самых пор, как, оставшись наедине с магом, я поблагодарила его о помощи — быстро, но искренне. Я прекрасно помнила тот несостоявшийся поцелуй в гостиной дома Райалинов, и поэтому держала дистанцию. Но для себя решила: если Горидас когда-нибудь попадет в неприятности, я обязательно приду ему на помощь.

— Да. Подождите немного, — не оглядываясь, сидя за столом попросил Даниэль. Наверняка он почувствовал меня, когда я только подходила к аудитории, — в последнее время мы ощущали друг друга, даже не видя. Равнодушно посмотрев на студентку, некромант произнес: — Дирави, идите, не отнимайте мое время.

На лице девушки отразилась досада вкупе с отчаянием, и она бросила на меня ненавидящий взгляд, будто я причина всех ее бед.

За последний год из-за регулярного преподавания Даниэль стал куда сдержаннее и выглядел холодной и недоступной ледышкой в глазах окружающих, только уже без привычных ноток раздражения в голосе. И поэтому его популярность резко возросла. Возможно, кто-то сочтет меня дурочкой, но, во-первых, я была в некроманте уверена, как в себе, доверие незримой нитью всегда соединяло нас, а во-вторых — я считала себя выше того, чтобы гонять девок от своего мужа. Постепенно к середине года их запал иссякал, и все становилось как прежде. К тому же я тоже пользовалась некоторым успехом у противоположного пола. Только мой успех заканчивался после убийственного взгляда Даниэля, что отпугивал парней пуще самой смерти.

Попрощавшись с преподавателем, студентка вихрем промчалась мимо, а до моих ушей донесся воздушный шепот:

— Он мой! Не лезь! — И не успела я посмотреть ей вслед, как она уже вылетела из аудитории.

Улыбнувшись, я покачала головой.

— Почему она задержалась? — спросила, подойдя ближе к мужу.

— Не поняла лекцию, — грациозно, насколько это возможно, поднимаясь из-за стола, отозвался Даниэль.

— И ты ей ее заново объяснял? — невинно поинтересовалась я.

Некромант посмотрел на меня скептическим взглядом, приподняв бровь.

— Да, Эмма. Не только объяснял, но и показывал, — криво усмехнувшись, насмешливо сказал Даниэль. — Естественно нет, задал доклад по теме лекции на тридцать страниц. Обычно подобные работы хорошо вправляют мозги всем непонимающим.

Маг смерти подошел к двери в аудиторию и, провернув в замочной скважине ключ, закрыл ее.

— А ты жесток, — посмеялась я, изначально ожидавшая подобного ответа.

Мы прошли в смежный с аудиторией кабинет Даниэля. Раньше он был чуланом, но теперь ни у кого бы язык не повернулся так его назвать. Когда только заступил на пост преподавателя, некромант не поскупился и нанял рабочих, сделавших ремонт, заявив, что желает проводить хоть часть своего времени в комфорте. Поэтому, переступая порог между аудиторией и этим небольшим помещением, я словно переносилась в комнату какого-то дома — уютную и не лишенную чувства стиля своего хозяина.

Почти все место занимал внушительного размера крепкий деревянный стол, рядом стояло удобное кресло и шкаф, а вместо отсутствующего окна на стене висела картина — мрачный город в темных тонах, а чуть сбоку еще одна — моя, «Черный квадрат» Малевича собственной персоной. Там, где могла, я вносила веяния своего мира, не собираясь ничего забывать, с теплотой вспоминала родных и надеялась, что у них все сложилось хорошо.

Раньше в кабинете еще находился маленький диванчик, но недавно я его испортила, заставив деревянные ножки выпустить новые ветки и зацвести. Моя сила выросла, и контроль тоже, но вот во сне от него было мало толку. Я успела попортить большое количество мебели в особняке и теперь тщательно следила за собой, стараясь не засыпать где попало.

Впрочем, эксцессы все равно случались — проросшая однажды из каркаса кровати ветка ввела меня в глубокое заблуждение, проткнув матрас возле Даниэля. Спросонья решив, что это утренний постовой заступил на пост, я запоздало поняла, что слишком сильно вздернуто одеяло, да и в общем-то выглядело оно очень неестественно. Именно после этого случая, мягко говоря, не вызвавшего восторг у мага смерти, старую постель заменили на новую с каркасом из металла.

За неимением дивана я облокотилась на пустой стол, осматривая его хозяйским взглядом. Несмотря на преподавательскую должность, Даниэль с бумажками практически не возился и, казалось, к занятиям не готовился, но послушав однажды одну из его лекций из-за стены, я поняла, что в конспектах он не нуждался.

Правда, лекции он читал довольно редко, проводя большую часть времени на Мертвяке, вместе со студентами-некромантами всех курсов.

— И почему вы меня вызвали, магистр Лефевр? — продолжая давнюю игру, иронично спросила я. — Соскучились? Или появилось какое-то другое важное дело?

Даниэль коварно улыбнулся, доставая из шкафа бутылку и тут же наливая в бокал немного вина. После того, как влияние моей силы на него стало регулярным, он больше не испытывал трудностей с контролем своего дара.