Это звучало довольно невинно.

— Я могу еще, так сказать, «убедить» одежду подойти к телу хозяина, когда ее надевают, если она уже близка по размеру, — его глаза загорелись. — Я могу заканчивать дизайны за четверть времени, которое ушло бы у команды швей. Меня останавливает от создания всего, что я хочу, только мое воображение. И, конечно, деньги на материалы.

С сестрами, которые любили рисовать и создавать, Нейлан понимала его восторг от возможности творить так, как он никогда не ожидал.

— Ты создавал красивые платья.

Он просиял.

— Я впервые смог создавать без пределов и именно то, чем горжусь.

Она сжала чашку, тепло пропитало ее замерзшие пальцы.

— Я не понимаю только, где ты этому научился.

Ярроу говорил, что волшебники учили только их учеников, и магию нигде не записывали. Никогда.

Но Ярроу не знал всего, или он знал бы о нитях.

Заред постучал по чашке.

— Помнишь принцессу, для которой я делал свадебное платье?

Она кивнула, проглотив ком в горле. Сисси.

— У нее были идеи насчет того, каким должен быть ее гардероб, но она не могла найти того, кому хватило бы навыков делать так, как ей нужно, или желания учиться. И у нее не было времени делать это самостоятельно, ведь она получила новые обязанности. Когда она узнала, что я хотел делать для нее платья, она показала мне все, что нужно знать. Только необходимое.

Нейлан проглотила чай, но казалось, что он выльется обратно. Заред не заметил ее дискомфорт.

— Я не хотел учить магию. Я просто хотел развить свой талант, надеясь, что стану однажды мастером.

В этом не было вреда.

— Когда она представила моему наставнику, все изменилось.

— Твой наставник… коллекционер? — он не называл имя мужчины.

Заред улыбнулся и коснулся кулона на шее.

— С его опытом и моими новыми навыками я смог создавать платья, достойные настоящей принцессы.

Наставник знал о… навыках… которым научила его Сисси?

— Откуда ты знаешь, что можно доверять тому, что научила та принцесса? — Сисси и не была волшебницей — если верить Гвен — и она не была адекватной. Чудо, что Заред узнал от нее что-то полезное.

— Она порой не в настроении, и я не знаю, как она использовала свои знания, но то, чему она меня научила, хорошее. Магию портят те, кто ее использует.

Нейлан пыталась отогнать недоверие к Сисси. Заред узнал о магии от нее, и Нейлан ничего не могла с этим поделать. Если Сисси узнала об этом, то это было от Идриса, вырастившего ее. Мужчина создал подземный сад и запер там Тариуса на всю жизнь, окружил Мазереон невидимым барьером, а его проклятие все еще держалось на Кеире. Если кто и знал о магии, то это он… и Нейлан хотела узнать, чтобы ее сестрам не пришлось иметь дела с таким, как он.

Как и говорил папа: «Нужно понимать врагов, как и понимать друзей».

Она допила чай. Заред наполнил ее чашку, не мешая ей думать в тишине.

Она снова обожгла язык и спросила:

— Что ты знаешь о нитях и распутывании чар? Можешь научить меня видеть их? — может, если она научится и отточит навыки, она сможет расплести проклятие Кеира, не беспокоя Грэм.

Заред нахмурился и покачал головой.

Она поджала губы. Он не знал о них, но не страшно. Любой, кто смог научиться плести нити магии, мог их распутать, если знал, что так можно. Да? Она топала ногой по полу. Она многое не знала. Почти все. Но была близка к тому, что так долго хотела.

Она сделала глоток чая, давая Зареду собраться с мыслями. Объяснить это было непросто, как и обсуждать это, особенно, когда многие затихали, когда речь заходила о магии.

Он склонился ближе.

— Я могу тебе многое показать, Нейлан, но только если ты этого на самом деле хочешь.

Если? Она прибыла из Итурии, надеясь узнать ответы у Грэм, которая молчала почти как Ярроу.

— Конечно, я этого хочу! Заред, я знаю, что то, что мы делаем, что обсуждаем, запрещено. Я рискую неодобрением всей семьи.

— Я люблю твою семью. Тебе, должно быть, сложно.

Она изучала выражение его лица. Печаль затмила его восторг. Он не мог так говорить о семье. Ему было одиноко, и он старался привлечь внимание, но его талант не признавали.

— Я делаю это ради них, — сказала я.

Он вздохнул.

— Даже не знаю, будет ли полезным то, что я покажу.

— Все лучше, чем ничего. Я не могу позволять тем, о ком я забочусь, страдать. Мне нужно что-то делать.

Он отодвинул их чашки и сжал ее ладони.