— Пиво — вот истинное свидетельство любви Вседержителя к роду людскому! — громогласно провозгласил каноник Йохан, велев тащить два кувшина пенного напитка, а лучше — сразу бочонок.

Братья-герхардианцы посмотрели на священника… недобро. Столь вольная трактовка божественного замысла понимания и поддержки у них не нашла. Стеффен попросил для себя и остальных братьев крепкой настойки, я остановил выбор на сидре, а Макс и вовсе ни пить, ни даже ужинать не стал и убежал по делам.

Пока я без особого аппетита хлебал жидковатую солянку, каноник стремительно расправился со своей порцией и смолотил добавку, а попутно влил в себя просто невозможное количество пива. Надолго задерживаться за столом он не стал и вскоре отправился на боковую. Немного погодя ушла и четверка братьев, тогда Стеффен пересел за мой стол.

— Настойки? — предложил он.

— Не стоит, — отказался я, покачав головой.

Ловчий опрокинул в себя маленькую серебряную рюмку, шумно выдохнул и с отвращением произнес:

— С такой кормежкой и расстройство желудка заработать недолго. — Он недолго посидел молча, затем неожиданно спросил: — Вы хорошо знаете вон Сюйда?

— Макса? — удивился я. — Вообще его не знаю. Он сопровождает каноника, не меня. Я в Ольсе не знаю никого. Был там проездом по пути к месту службы, попросили оказать услугу.

— К месту службы? — удивился Стеффен. — Постойте, если не изменяет память, вы собирались преподавать в университете Святого Иоганна! Вильгельм говорил об этом!

Я мысленно помянул недобрым словом болтливого следователя Кабинета бдительности и криво усмехнулся.

— Такова жизнь работника Вселенской комиссии. Сегодня обустраиваешься в одном месте, а завтра тебя отправляют за сотню миль оттуда.

— И куда, позвольте полюбопытствовать, вас отрядили теперь?

— В Регенмар, — ответил я, не видя смысла скрывать конечный пункт своего назначения.

На лбу ловчего залегла глубокая морщина.

— Эк вас забросило!

— Мы люди подневольные, — развел я руками. — Кто-то колесит по империи, кому-то выпадает покинуть ее пределы. Руководству видней.

Стеффен наполнил рюмку и покачал головой.

— Я не об этом, магистр. С нынешним поручением вам придется сделать изрядный крюк. Регенмар на западе, а наш путь лежит на север герцогства.

— Зрите в корень, брат, — вздохнул я с нескрываемым сожалением и отпил сидра.

Меньше всего мне хотелось ехать для освидетельствования уже схваченного некроманта в дикую глушь приграничья.

Ловчий посмотрел на рюмку, осторожно пригубил настойку и поморщился.

— Давно покинули империю?

— На днях, — сообщил я. — Перебрался через горы сразу, как только открылся перевал.

— В самом деле? — оживился брат Стеффен. — Прошу, поделитесь последними новостями. У нас ходят упорные слухи, что император намерен примириться с Сияющими Чертогами! И не просто примириться, но и признать догмат о верховенстве понтифика! Я отказываюсь этому верить! Решительно отказываюсь!

Лицо ловчего раскраснелось, и не от выпитого, а от праведного гнева.

Я потрясенно захлопал глазами, затем коротко выдал:

— Бред! — помолчал немного и смягчил резкость своего высказывания. — Я, конечно, провел зиму в Рауфмельхайтене, но это не такая уж дыра, чтобы туда не дошли известия о чем-то подобном. Уверяю вас, светлейший государь на такое не пойдет никогда и ни при каких обстоятельствах. К тому нет никаких предпосылок!

Стеффен с облегчением, как мне показалось, выпил и сказал:

— Отрадно слышать, магистр! Отрадно слышать, что светлейший государь остается защитником истинной веры и не обратил свой взор на восток. Но насчет отсутствия предпосылок вы все же заблуждаетесь. Они есть, и серьезные.

— В самом деле?

Ловчий кивнул.

— С прошлой осени герцог Лоранийский нанимает на службу роты вольных ландскнехтов. Как только просохнут дороги, он двинет войско на Острих. И будет в своем праве: некогда те земли принадлежали его семье. Император ничего не сможет с этим поделать.

Я пожал плечами.

— Не стоит забывать, что Острих входит в Союз вольных портов. Они не останутся в стороне и выставят достаточно наемников, чтобы блицкриг превратился в затяжную кампанию.

— О том и речь! — поддержал меня Стеффен. — Лорания втянется в войну, а еретический гнойник Лавары толком так и не выжжен. Западная Чезия не сможет рассчитывать на помощь, если догматики решатся вернуть утраченные владения.

— Среди догматиков нет приписываемого им единства. Междоусобицы случаются там не реже, чем в империи.

— О да! На востоке короли и цари точно так же точат друг на друга зуб, но понтифик обладает достаточной властью, чтобы натравить эту бешеную свору на общего врага. Тем более — на врага, ослабленного внутренними проблемами. У императора есть резоны договариваться с Сияющими Чертогами, но я уповаю на то, что он окажется силен в вере и не поддастся на это искушение!