— Ладно, зорька моя ясная, препираться я с тобой буду позже, с удовольствием и неспешно. А сейчас я тебя от опасности скрою, — и потащил ее в ближайшие кусты, при этом непрерывно размахивая второй рукой.

Вокруг нас все потемнело, поднялся сильный ветер, деревья заскрипели, размахивая ветками и норовя нас покалечить. Мы быстро побежали за впереди идущей парочкой, боясь упустить их из виду. И, как только вновь пересекли кусты, погода вокруг наладилась, и все смогли перейти с бега на шаг и отдышаться. Леший же выдернул из себя стрелу и бросил ее на землю. Баба Янина подняла ту с земли и понюхала.

— Любомиром пахнет и Тихоном, — огласила Янина результат «анализа».

Святояр взял у нее из рук стрелу и начал рассматривать:

— Это стрела Любомира, — проинформировал нас воевода: — И если она пахнет Тихоном, значит, он украл ее у Любомира и выстрелил в Лешего, чтобы подозрение пало на товарища.

— Вот злодей коварный, — возмущалась Яга, все еще нежно удерживаемая за руку удивительным сказочным персонажем.

— Ягушечка, что же это с тобой приключилось, что ты сама ко мне в лес пришла? — напомнил о себе Леший.

— Никакая я тебе не Ягушечка! — топнув ножкой, закапризничала престарелая кокетка, хлопая глазками и поправляя седенькие волосики: — Для тебя я — Яга Серафонтовна!

— Ну, конечно, Ягушечка! Яга Серафонтовна! Зачем же так нервничать? — преданно заглядывая в глаза, восхищенно соглашался зеленобородый: — Ты ножку свою страшненькую не ушибла?

От такого искреннего воркования умилился даже строгий воевода Святояр, и смотрел на эту «сладкую парочку», глупо улыбаясь.

— Ну и долго ты нас в лесной чаще держать будешь? — продолжала капризничать Яга: — Мы к тебе полдня ехали! Янина с Машей все косточки в телеге растрясли! Утомилися мы в дороге!

Я думала от такой отповеди лесной мужик возмутится и научит наглую бабу Ягу вежливости, а он радостно заулыбался, подхватил своими руками-ветками объект своего обожания и скоренько понес его вперед по тропочке, аккуратно огибая стволы деревьев. Мы, пораженные нестандартным поведением, последовали за ними. Минут через двадцать лесовичок привел нас к маленькой лесной избушке. Торжественно поставив Ягу на землю, он, заметно волнуясь, произнес:

— Добро пожаловать, Ягушечка, ко мне в дом!

Баба Яга на это лишь закатила глаза и, быстро открыв дверь, шагнула через порог. Мы дружно перевели взгляд со скрывшейся внутри избушки сутулой спины бабульки на лесного мужичка:

— Ну и вы, что ль, проходите, — весело нам подмигнув, проговорил хозяин.

Мы не стали себя уговаривать и быстро последовали за нашей предводительницей. Как только вся честная компания переступила порог маленькой перекошенной, затерянной в лесной чаще, избушки, все вокруг изменилось. Мы очутились в хоромах с высокими потолками, поддерживаемыми высокими деревянными столбами, просторной гостиной, в которой горел очаг. Рядом с ним был накрыт разнообразными яствами стол. Бревенчатые стены были увешены разнообразным расписным оружием. А я-то, наивная, думала, что леший — это мирный сказочный персонаж. Видимо, мало я в детстве русских сказок почитывала!

— Рад видеть тебя, Ягунечка, в моем доме, — подойдя к старушке, пропел Леший, пытаясь снова взять ее за руку.

Бабулька отскочила от мужика, как ошпаренная:

— Ну что ты все не уймешься, старый пень? — негодовала бабулька: — Я же говорю, мы по делу!

— Ты права, моя ромашечка полевая, — покаялся ухажер: — Это все моя вина, начал, не накормив тебя с дороги, оказывать знаки внимания.

Яга протяжно завыла в потолок. Мы стояли в сторонке, стараясь даже не смотреть в сторону «молодых».

— А если я поем, ты меня выслушаешь? В беде моей поможешь? — почти стонала самая грозная колдунья тридесятого царства-государства.

— После того, как ты покушаешь и будешь более благосклонна к моим честным намерениям за тобой поухаживать, — не забыл выдвинуть свои встречные условия хитрый лесовик.

— А помощь? — не дала соскочить со второго условия прозорливая старушка.

— Так ведь и я не всесилен, — ушел от ответа лесной куст.

Такой ответ бабе Яге не понравился, она громко засопела и зло зыркнула на нежно улыбающегося мужика.

— Честные намерения, говоришь? Ну, давай посмотрим! — нехорошо так ухмыльнулась наша бабулька: — Что ж, корми нас, потчуй яствами!

От смены настроения своей зазнобы, лесовичок весь подобрался, но, судя по решительности в глазах, отступать был не намерен:

— Присаживайся, о царица моего сердца!

«Царица» на это лишь громко фыркнула и уселась на предложенное ей место. Само собой, оно было рядом с хозяином дома, который занял место во главе стола. Нам предложили занять любые свободные стулья. Быстро разместившись, мы начали спешненько кушать. Каждый понимал, что на разведение реверансов у нас нет времени. Закончив трапезу минуты за семь, мы дружно повернулись к главной «богине» этого вечера. А вот престарелая вертихвостка предпочла тактику игнора по отношению к нам. Лешачок в течение этих семи минут положил бабульке в тарелку по кусочку каждого яства и, волнуясь, ждал оценки. Она величественно делала совсем крохотный кивок в случае, если кушанье ей нравилось, в противном случае кривила лицо так, что от ее щербатого оскала лично мне хотелось спрятаться под стол. А вот реакция ее ухажёра не менялась, оставаясь умилительно-заискивающей. Насколько я поняла, вредная старушка решила как можно дольше тянуть время, набивая себе цену. Я не могла так долго ждать финала этих индюшачьих заигрываний, не отрываясь, следила за действиями Яги и все больше и больше раздражалась. Наверно, если бы так себя вели Елисей и Марфа, я бы больше проявила терпения и понимания, мол «молодо-зелено». Но тут-то старые, почти, люди, с жизненным опытом в несколько столетий! Досчитала до десяти, постаралась расслабиться, услышать звук падающих хвойных иголочек в лесу.