— Что ты хочешь сказать? Ты же?..

— Пошла дальше? Конечно.

Джонатан отталкивает тарелку.

— Я наелся. — Он берет сумку с книгами. — Много задали. Ты же знаешь... — И, не смотря ни на кого из нас, он относит свой поднос с грязной посудой и уходит.

— Как ты можешь быть такой жестокой, Руби? Он все еще влюблен в тебя!

— Именно. А он должен жить дальше. — Она вздыхает. — Мне не нравится быть такой с ним, но он должен с кем-то спать, чтобы мы могли оставить прошлое позади.

— Пообещай мне, что никогда не станешь профессиональным экспертом по отношениям. Так с кем ты была?

— Какой-то парень. Я даже не кончила. — Она кладет корочку от пиццы и отодвигает бумажную тарелку. — Но я бы очень хотела найти такого, как Логан О'Шэйн.

Я молча прикусываю губу.

— Некоторые из ребят в моей группе пытаются вести себя как он, но это земля и небо. Ты либо рожден с такой харизмой, либо нет.

Я наклоняюсь и шепчу.

— Ты бы действительно переспала с профессором, если бы выпал шанс?

— Если бы у меня был шанс с кем-то вроде мистера Логана О'Шэйна? — Она облизывает губы.

— Я серьезно, Руби.

Она хмурит лоб и задумывается.

— Я не знаю. Разве что не специально. Родители убьют меня, если я вылечу отсюда. Хотя нет, мои, вероятно, просто отрекутся от меня, а вот твои родители будут рассматривать убийство.

Руби смотрит на меня, и я задаюсь вопросом, права ли она на счет моих родителей. Отец, конечно, сделал бы мою жизнь адом, но, в конце концов, любовь перевесила бы стыд и разочарование. Ведь так? Или нет?

— Ава?

Я отвлекаюсь от размышлений и в этот момент понимаю, что прикусила губу. Я выпускаю ее и чувствую прилив крови, который заполняет маленький отпечаток.

— Думаешь об этом?

— Нет! — Я отодвигаю греческий салат. — Ты же знаешь, я не могу. Мне нужно закончить обучение, если я хочу уехать в Нью-Йорк.

Улыбка растягивает губы Руби.

— Только не попадись. И разве правила созданы не для того, чтобы их нарушать?

Она говорит прямо как Логан.

— Это слишком рискованно. Как сказал Джонатан, если будешь играть с огнем, то сгоришь.

Руби качает головой.

— Послушай, Ава. Лишь диплома мало, чтобы оказаться в Нью-Йорке. Нужен опыт. Ты всегда говоришь, что хотела бы быть хотя бы наполовину такой же смелой, как Дженни Фриман. И вот он — твой шанс.

Словно по мановению волшебной палочки, Дженни проходит мимо нашего стола с йогуртом.

— Руби. — Она замечает нас и останавливается. — Ты ведь изучаешь литературу? Заценила нового преподавателя? — Ее глаза сверкают.

— О, да. А еще он потрясный писатель.

— И красавчик.

— Ава тоже так думает.

Я пинаю Руби под столом.

Дженни обращает внимание на меня.

– Заинтересованная художница? Интересно.

Я прочищаю горло и голосом заучки произношу:

— Я думаю, вы обе забыли, что Совет университета внедрил новую политику, запрещающую отношения между преподавателями и студентами.

— Кто говорит об отношениях, дорогая? Я говорю о сексе.

Руби смеется.

— Согласно их определению, слово «отношения» — это эвфемизм для секса.

— А?

— Это означает, что в определение «отношения» слово «секс» тоже входит. — Мне нравится Дженни, и я не хочу, чтобы Руби высмеивала ее скудный словарный запас.

— Но как они могут запрещать, если это по обоюдному согласию? Если обе стороны хотят этого? Мы же не школьники.

— Вот именно. Мы лица брачного возраста, которые ведут свои дела сами. — Руби бросает на меня многозначный взгляд.

— У тебя когда-нибудь была интрижка с профессором? — спрашиваю я Дженни.

— Нет, только с разными помощниками. Но, если бы мне выпал шанс, я бы однозначно замутила с Ричем Тенем. Он мужик на десяточку по десятибалльной шкале.

— Доктор Тенненбаум? — удивленно спрашиваю я.

— Чертовски верно.

— Похоже, ты очарована, — говорит Руби.

— Знаете, он рано поседел, но он не настолько стар. Ему всего тридцать пять или тридцать семь лет. Во время летних выступлений он был словно Просперо. Так отпадно смотрелся в мантии.

— Я не знала, что ты так хорошо его знаешь. — Ну, я вообще не знала, что он позволяет студентам называть его Ричем.

— Хотела бы я узнать его получше. Если ты понимаешь, о чем я. Но он не реагирует на мой флирт. — Она хмурится. — И, вероятно, не отреагирует с этой новой политикой. — Дженни улыбается, быстро смирившись со своим разочарованиям.