Я засунул голову в конференц-зал, впал в панику и тут же отпрыгнул обратно в коридор. Это был день отчета по бюджету – мы собирались озвучить наш план по устранению дефицита в размере 4,8 млрд долларов. С тех пор как я приземлился в Мидуэй несколько недель назад, над этим планом мы с Джоном Филаном, директором по бюджету, работали дни и ночи напролет, силясь придумать, как закрыть эту огромную дыру без повышения налогов или сокращения расходов на образование, здравоохранение или общественную безопасность [18] .

По правде говоря, я понятия не имел, как составить бюджет штата. Я просто следовал здравому смыслу, использовал любую возможную информацию и работал действительно на износ. (К счастью, в моем кабинете был диванчик – спать на полу довольно неудобно.)

Сегодня, глядя на большинство стартаперов, я ловлю себя на мысли: знают ли эти люди на самом деле, что делают? Но тут же вспоминаю свою жизнь в Иллинойсе и говорю себе: если у них достаточно храбрости, профессиональной этики и креативности, ничто не помешает им добиться успеха.

Я еще не успел встретиться с большинством директоров государственных учреждений. Даже не знал толком их имен, хотя они наверняка много читали обо мне в последние несколько недель. И сейчас я решил собрать их всех вместе, чтобы дать обзор бюджета и обрисовать планы на будущее.

Первое, что я подумал, засунув голову в конференц-зал: Господи. Сколько же здесь взрослых. Внезапно я перестал быть заместителем губернатора и даже бывшим сотрудником сенатора и мэра Нью-Йорка. Я снова стал мальчишкой, пробравшимся на Демократическую конвенцию 1992 года через восемь часов после чистки бассейнов в пляжном клубе. Просто иди и расскажи им, что предстоит сделать, приказал разум моим ногам.

Я вошел в зал, сел во главе стола, улыбнулся и представился. Все улыбнулись в ответ. И этого было достаточно. Я говорил о бюджете, приводя аргументы, о наших будущих действиях, и все слушали очень внимательно, жадно впитывая информацию. Как оказалось, до этого дня никому не пришло в голову собрать их всех вместе. Они попросту жили без лидера. Возможно, двадцатидевятилетний парень из Нью-Йорка, по их мнению, не то чтобы идеально подходил на эту роль, но по крайней мере оказался тем, кто готов вести за собой.

Я очень быстро понял, что большинство людей действительно предпочитают, чтобы сложные решения за них принимал кто-то другой – и нес ответственность, если решение окажется неверным. Да, они сильно старше, у них больше опыта и квалификации, чем у тебя, но, если ты отвечаешь на их звонки и электронные письма, выказываешь искреннюю заинтересованность их работой, не возражаешь против того, чтобы принимать решения и нести ответственность, они не только отнесутся к тебе хорошо, большинство будут счастливо слушаться тебя и выполнять любые твои указания! А если ты вдобавок не следуешь известной традиции «сваливать все на подчиненных», а, наоборот, защищаешь их от дурной политики, мнимых авторитетов и прочих неоднозначных личностей, они пойдут за тобой куда угодно. Эта необходимость в лидере особенно остро проявилась в следующие несколько месяцев, причем двумя тревожными событиями. Первым была телефонная конференция. Однажды утром я находился у Рода – он предпочитал работать дома. («Работать» означало болтовню по телефону, просмотр спортивных телеканалов, чтение длиннейших биографий Наполеона, подготовку к пробежке, затем пробежку, растяжку после пробежки и как минимум полуторачасовой душ после этого.)

Род был в ярости. Его тесть, олдермен, большой босс и покровитель, Дик Мелл только что прислал письмо по поводу сбора средств. Политики собирают средства – в этом нет ничего особенного. Но Мелл в письме заметил, что губернатор должен стать главной фигурой фандрайзинга, его «лицом», что показалось бы вполне естественным каждому, кто прочитал письмо. Но Рода, видимо, не поставили в известность. Он узнал это только что из письма Мелла. И если мы с вами восприняли бы такую перспективу как некое незначительное обременение, Род отнесся к словам тестя так, будто его, свежеиспеченного победителя на выборах губернатора пятого по величине штата Америки, все еще считают марионеткой, которая должна петь и танцевать, когда ее дергают за веревочки.

В общем, Род совершенно обезумел. Нес какой-то бред. Орал и визжал. Обещал вообще прикрыть эту историю со сбором средств, чтобы показать Меллу, кто здесь главный – кажется, это единственное, что имело значение. В обычный день на все это можно было закрыть глаза, ведь Род вообще особо не утруждал себя управлением штатом. Но этот день был необычный. Собственно, я приехал затем, чтобы убедиться, что Род присоединится к телефонной конференции, в которой должны участвовать восемь губернаторов и секретарь Департамента национальной безопасности Том Ридж. Прошло всего полтора года с теракта 11 сентября, и напряженность по-прежнему оставалась высокой. Федеральное правительство проводило серию тренингов, во время которых прорабатывались роли и поведение во время потенциальной террористической атаки. Каждые несколько месяцев группа губернаторов получала приглашение на такой тренинг. Всех снабжали информацией, которую следовало изучить и решить, какими должны быть действия, следует ли объявить чрезвычайное положение и мобилизовать национальную гвардию. Телефонная конференция продолжалась обычно полчаса. Я слышал, что Род по другому телефону, визжа, требует у Криса Келли, чтобы тот велел каждому спонсору бойкотировать мероприятие Мелла. До конференции оставалось двадцать минут. Род только что порвал письмо Мелла на мелкие кусочки и сбросил их с лестницы. До конференции оставалось десять минут. Род метался где-то на нижнем этаже, громко хлопая дверьми. (Конечно, сидеть в одиночестве в его спальне мне было неловко, но все же это гораздо лучше, чем находиться рядом на расстоянии менее трех метров.)

Наконец я спустился вниз, нашел его и сказал:

– Послушайте. Нам необходимо присоединиться к общему звонку.

– Какому еще звонку?

– Что значит – какому звонку? Я говорю про тренинг с Томом Риджем. Иначе зачем я сюда пришел?

– Я не буду в этом участвовать.

– Конечно, будете. Это секретарь Департамента нацбезопасности. И еще восемь губернаторов. У вас нет выбора.

Он мрачно взглянул на меня:

– Вот ты с ними и разговаривай.

Я посмотрел на время на своем «Блэкберри». Оставалось всего три минуты.