– Но я не могу. Это тренинг для губернаторов, не для их сотрудников.

– У меня есть дела поважнее.

– Какие? Кричать из-за письма от олдермена по поводу фандрайзинга?

– Да!

До звонка оставалось две минуты.

– Я не могу. Я не губернатор. За меня никто не голосовал.

– И что с того. Я не буду разговаривать, – и он вышел из комнаты.

Часы на телефоне показывали 10.31. Я подключился к конференции. Хотел объяснить, что у Рода срочное дело и он не может участвовать. Но все уже началось. Выступал Ридж. И это была не просто неформальная беседа, а запланированный военный тренинг. Ридж описывал ситуацию, а затем обращался к губернаторам с вопросом об объявлении чрезвычайного положения. Он называл штаты один за другим, и голоса губернаторов отвечали «Да».

– Губернатор Благоевич?

Черт. Начни я объяснять, что случилось, получится настоящий конфуз. К тому же ситуация, описанная Риджем, была действительно чрезвычайная – пусть даже и смоделированная. Я заговорил, немного понизив голос, хотя в этом и не было особой необходимости. Голос Рода и правда был ниже моего, но суть сейчас заключалась не в этом.

– Губернатор Благоевич?

– Да. Я объявляю чрезвычайное положение.

Оставшуюся часть разговора я не помню. У меня камень упал с души, никто не спросил: «А это еще кто?» – когда я заговорил. Больше мне не нужно было высказываться, и, когда конференция закончилась, я отправился на поиски Рода – сказать, что все прошло хорошо. Я слышал, что он на кухне кричит на кого-то по телефону. Он не заметил меня. Путь был свободен. Я вышел через переднюю дверь, сел в машину и поехал в офис. Это был мой первый побег из резиденции Благоевича.

Спустя несколько месяцев мы пережили законодательную сессию, утвердили бюджет и теперь занимались тщательным изучением законопроектов. Рассмотрение законопроектов – трудоемкий процесс: каждый из них нужно проанализировать с точки зрения политической, юридической и финансовой. После этого я собрал всю команду, мы рассмотрели плюсы и минусы каждого законопроекта, и на основе обсуждения я сформировал для Рода рекомендации: что, на мой взгляд, лучше сделать – подписать законопроект или наложить на него вето. Как правило, законодательная власть рассматривает до четырехсот законопроектов за одну сессию. Большинство из них совершенно бессмысленны – что-то вроде: «Официальной амфибией штата принята лягушка», – но около сотни действительно могут иметь общественно-политическое значение. Кроме того, у каждого законопроекта есть срок действия, и, если, например, на него не наложили вето в течение шестидесяти дней, он автоматически становится законом.

Конец ознакомительного фрагмента.