Я уже видела этот цвет и этот блеск.

— Это песок, — произнесла едва слышно, все еще боясь дотронуться до вещицы.

— Да. Этот кулон создан специальным образом из песка Дэрриума.

— Зачем?

Глупый вопрос. И лишнее спрашивать не стоило. Но я как могла тянула время, уж слишком страшно было коснуться этого кулона. Особенно пугало собственное желание это сделать. Руки так и тянулись коснуться гладкого стекла.

— Он поможет тебе.

— Поможет в чем?

— Познать свой дар, Софи. Ну же, возьми. Я приказал привезти его из хранилища специально для тебя.

— Из хранилища? Он настолько ценный?

Просто переливающаяся солнцем стекляшка, от которой так сложно отвести взгляд. Никакого золота или драгоценных камней.

— Ты себе даже не представляешь насколько. Их всего десятки. Ради таких кулонов умирали люди, дрейги… бионики.

И вы даете его мне? Почему?

— Потому что он твой. Ну же, Софи. Возьми его.

Взять.

Это же так легко. Просто протянуть руку, коснуться теплой поверхности и тут же слегка отпрянуть, когда яркие золотисто-оранжевые спиральки устремились к точке соприкосновения.

Живое. Плавка песка нисколько не убрала его свойства, а даже увеличила. Не знаю, откуда пришла эта мысль, но она показалась мне верной и правильной.

Софи.

Коснулась и даже взяла в руку, вставая и наблюдая, как поверхность словно запульсировала, подстраиваясь под ритм моего сердца.

— Позволь ему почувствовать тебя.

Дрейг внезапно оказался рядом, за спиной, бережно и в то же время требовательно обнимая за плечи. Словно боялся, что я сбегу или сделаю что-то неправильное.

Это невозможно, — произнесла отрывисто, наблюдая, как пульсирование постепенно затихло.

Теперь у меня в руках была обычная стекляшка светло-желтого цвета.

— Давай помогу надеть, — забирая у меня кулон, произнес Форр.

— Может не стоит, — слабо запротестовала я.

— Стоит. Он твой, Софи, и никогда не причинит тебе вред.

Теплое стекло легло на ключицу и…

Ничего не произошло.

Не знаю, чего именно я ждала, знака какого-то, всплеска, силы. Ведь, если дрейг сказал правду, ради этой штуки умирали.

— Разочарована? — спросил Форр, снова обнимая меня за плечи и поворачивая к себе.

— Не знаю, — честно призналась я и застыла, краем глаза заметив тень за его спиной.

И все бы ничего, если бы не последовавшие за этим изменения.

Судорожный вздох и подкосившиеся ноги. Если бы Дрейг не держал, я бы точно упала.

Жар и последовавший за ним обжигающий холод, пронзивший все тело.

Легкий туман перед глазами, сформировавшийся в мою копию светло-серого цвета. И органы чувств, которые словно сошли с ума. Звуков стало больше, вкусов, запахов, ощущений.

И меня словно стало две.

— Тихо, Софи, тихо, — прошептал дрейг, продолжая удерживать за плечи.

А я расширенными от ужаса глазами смотрела, как две тени кружатся в невероятном танце, касаются друг друга. И эти прикосновения огнем горели у меня на коже.

— Что это? Что это? — слабо забормотала я.

Мельтешение прекратилось. Тени застыли друг напротив друга, сплетаясь так тесно, что я видела лишь черно-серый вихрь.

— Тени. И, кажется, они пришли к взаимопониманию, — отозвался дрейг.

— Нет! — только и успела возразить я, наблюдая, как они тянутся друг к другу.

Губы обожгло огнем, и я потеряла сознание.

Это стало входить в привычку. Терять сознание, отключаться или засыпать без сил. Каждая беседа с ним заканчивалась очередным потрясением.

А ведь впереди было еще одиннадцать ночей.

Очнувшись утром, я не сразу поняла, где нахожусь. Огромная кровать и отсутствие потолка. Лишь стального цвета небо с темными тучами и всполохами молний, которые изломанными линиями пронзали свод. Это было так невероятно и красиво, что дух захватывало. Я лежала, продолжая всматриваться в бездонное небо над головой.

Раскат грома, от которого я даже не вздрогнула, и капли дождя. Еще немного и они упадут на меня, омывая лицо и тело живительной влагой.

Но этого не произошло.

Прозрачный купол и бесконечные ручейки воды, стекающие причудливыми линиями, образовали своеобразный кокон, в котором я укрылась, прячась от всего мира.

— Проснулась?

Грома не испугалась, а от голоса дрейга вздрогнула.

Прижав простыню к груди, села в кровати, затравленно взглянула на мужчину, который расположился в кресле напротив и пристально изучал меня.