— Что не так?

— Мам, — молчание и румянец на щеках. — А Элгар теперь мой папа?

Я запнулась и осторожно спросила:

— Почему ты так решила?

— У всех есть папа. И ты говорила, что у меня глаза как у отца. Раньше они были коричневые, а сейчас изменились. Стали зелеными и зрачок вытянулся, как у дрейга. Он что мой папа, да?

Ох, и что я должна на это ответить?

— Тебе лучше спросить об этом Элгара, когда мы вернемся, — отозвалась я. — Хорошо? А теперь мне пора. Люблю тебя, солнышко.

— И я тебя.

О том, что Форр стоит у двери и слышит наш разговор, я поняла давно. Почувствовала сразу, как только он появился, но поворачиваться не спешила.

— И что я должен буду ей сказать? — спросил мужчина, когда тишина достигла своего апогея.

— Не знаю, — призналась ему. — Действительно не знаю.

— Как видишь, она не испугалась и мысль о том, что я являюсь ее отцом, Айрин совсем не пугает.

— Знаю. Но это неправда.

— Отчего же. Теперь я ее отец. И прятаться не получиться, Софи. Будет лучше, если мы скажем ей именно такую правду.

— Да, наверное, ты прав, — кивнула я оборачиваясь. — Что теперь?

— Я разговаривал с хранительницей. Ее вызвали для важного разговора представители сейма.

— Верховный совет? Они здесь?

— Это видео связь, но они спешат сюда. Практически в полном составе.

— Это из-за меня?

— Сложно сказать. В любом случае, встреча перенесена на завтрашнее утро. Именно тогда я буду пытаться выяснить подробности.

— Хорошо. Думаешь, это что-то серьезное?

— Забрать тебя они все равно не смогут. Не имеют права. Мне нужно сделать еще один звонок, хорошо?

— Да.

Походив по комнате, я прилегла на диван, обняла одну из подушек, закрыла глаза, и сама не заметила, как уснула.

Проснулась я от поцелуя. Сладкого и терпкого, как вино. Сонно завозилась, потянулась и улыбнулась, чуть приподняв уголки губ. Глаза открывать совершенно не хотелось.

— Просыпайся, соня. Оставил на пару минут, а ты уже спишь.

Дорожка из коротких быстрых поцелуев пролегла по щеке, шее и затерялась на обнаженном плечике.

— Просыпайся, — снова протянул мужчина и чуть прикусил кожу.

— Уж лучше ты ко мне.

Прошлая я никогда бы не сказала такого. Но это было так давно, словно в прошлой жизни.

— Заманчиво. Только диван слишком мал для нас двоих, — шепнул дрейг, пока его горячая ладонь скользила по груди, животу, легла на бедра, а оттуда чуть вниз, подхватила край сарафана и снова поползла вверх, поглаживая пылающую кожу и посылая крохотные разряды по всему телу.

— Я могу подвинуться, — пробормотала ему в губы.

И ахнула, когда, тихо рыкнув, Элгар вдруг рывком поднял меня, поставил на колени и тут же развернул, заставив распахнуть глаза и схватиться за спинку дивана.

— Что ты… ох…

Возглас потонул в тихом стоне, когда его руки по-хозяйски быстро задрали подол и стянули трусики вниз.

— Элгар.

— Хочу тебя, — выдохнул он, чуть прикусив мочку уха, пока его ладонь требовательно поглаживала внутреннюю сторону бедра, а палец осторожно проник в лоно.

Всего на сантиметр, но я тут же выгнулась, качнувшись ему навстречу.

— Все время хочу и не могу насытиться. Каждая секунда вдали от тебя мука.

— Элгар, — выдохнула едва слышно, впиваясь ногтями в спинку дивана и закусив губу, пытаясь сдержать стон.

Мне тоже мало его. Хочу еще. Всего. До конца.

Кажется, я произнесла это вслух.

Прошептав проклятье, дрейг чуть отстранился, всего на мгновение. Зашуршала одежда и я ощутила его плоть, которая уперлась мне в бедро.

— Сейчас, — толкаясь, шепнул он. — Сейчас.

Казалось бы, секс и секс. Что может быть особенного и уникального в этом. Но каждая наша близость была неповторимой, невероятной.

И даже боль была такой сладкой, что воспринималась как ласка.

Вот и сейчас, дрейг до синяков сжимал мои бедра и укусил плечико, а я лишь стонала и требовала еще и еще.

Разрядка была быстрой и обоюдно острой.

— Софи, — прошептал он, обнимая меня так, что я чуть не задохнулась. — Что же ты… что ты со мной делаешь?

— Не знаю.

— На диване все равно не удобно, — заявил Форр, подхватил меня на руки и отнес в спальню.

Бережно раздел и уложил на кровать, где среди светлых простыней мы вновь и вновь дарили друг другу бесстыдное наслаждение.

Обед мы заказали в номер и потом еще долго валялись в кровати, не желая вставать.

— Я ведь ничего о тебе не знаю, — произнесла, прожевав сладкий фрукт и присев на краешек постели.