Берестов несколько секунд переваривал сказанное.

— В смысле — вдвоём?

— Ну… да.

— Варь… ты уверена?

— Ага.

Ему бы её уверенность…

Уже у выхода их поймал Сергей Мишин. Посмотрел многозначительно, не менее многозначительно усмехнулся и поинтересовался:

— На обед?

— Почти, — ответила Варя и почему-то слегка покраснела. — За мороженым…

Усмешка начальника Вари стала ещё многозначительнее.

— Вернётесь? Или Макса предупредить?

Девушка покраснела сильнее, и Илья решил вмешаться.

— Вернёмся, конечно. Мы на полчасика.

— Ну-ну, — хмыкнул Мишин и пошёл дальше. А Варя, вздохнув и потерев розовые щёки ладонями, покосилась на невозмутимого Илью, но ничего не сказала.

В лифте она отошла в противоположный угол, и Берестова кольнуло обидой. В одной машине ездит, прикосновения терпит, а в лифте отходит, словно стыдится его присутствия рядом с собой.

И к кафе Варя шла на приличном расстоянии от Ильи, а когда они дошли и сели за столик, тихо сказала:

— Судя по улыбке, Сергей теперь будет считать, что у меня с тобой шуры-муры.

Берестов открыл меню и начал его листать, толком ничего не видя перед собой.

— Варя… Если тебя это волнует, я могу сказать ему, что он ошибается.

Она негромко вздохнула.

— Нет, не волнует. Просто мне неловко. Я только сейчас осознала, как неловко было Свете в тот период, когда все узнали о её свадьбе с генеральным и мыли им кости в каждом углу.

— И ты мыла? — Илья посмотрел на Варю удивлённо, и она чуть поморщилась.

— Нет, конечно. Я не сплетница. Я просто не задумывалась о том, как ей тяжело. Да мне и не казалась эта тема такой уж волнительной, честно… Ну, Светка, ну, Юрьевский. В сущности, просто мужчина и женщина. Так нет же… Народу только дай возможность посплетничать. Про них кучу всего говорили — и что он Свету у мужа отбил, и что она специально от него забеременела, чтобы… тьфу, не помню уже. Говорили даже, что она не от Макса беременна! Кошмар просто.

— Это неизбежно, когда люди работают в одном коллективе, — сказал Илья спокойно. — Надо меньше обращать внимание, и всё. Мишин, кстати, вряд ли будет сплетничать.

— Да, Сергей точно не будет…

— Ну вот видишь. И Юрьевский не будет. А все остальные, как я понимаю, тебе до лампочки.

— Ещё Люда… Но она тоже никогда никого не обсуждает.

— И это правильно. Ты с мороженым определилась? К нам вон, уже официант скачет.

— Да, — кивнула Варя. — Шоколадного хочу…

Наверное, этот поход в кафе он до самой смерти будет вспоминать. С одной стороны — с Варей Илье было так хорошо, как ни с кем другим, а с другой — она настолько часто смущалась, краснела, опускала глаза и напрягалась, что Берестов ощущал себя садистом.

Скорее всего, дело было в том, что он сидел напротив, а не рядом, как в машине. В машине Варя могла не смотреть на Илью, в кафе же приходилось иногда поднимать глаза, но прямой взгляд она выдерживала очень недолгое время.

И Илью разрывало от противоречивых чувств. Он ощущал и радость от того, что Варя считает нужным пересиливать свою к нему неприязнь, и досаду — от того, что эта самая неприязнь ещё есть. По его вине.

А когда они вернулись в офис и Берестов на пару минут отлучился в бухгалтерию, одна из бухгалтерш, давно подбивавшая к нему клинья, поинтересовалась, что у Ильи с Варей.

— Ничего, — ответил он, подавив вспышку раздражения. Бухгалтершу звали Юлей и было ей лет тридцать пять. Она несколько раз звала Берестова к себе в гости, с намёком облизывая губы, но он отказывался, и Варя тут была ни при чём. Просто Юля ему не нравилась.

— Да? — протянула она, хитро прищуривая свои любопытные глазки. — А чего же вы тогда вместе с работы уходите? А сегодня вообще в середине дня утопали…

— То есть, ты считаешь, что это твоё дело? — не выдержал Илья. — И я перед тобой отчёт должен держать? Может, ещё и в письменном виде?

Юля глупо захлопала глазами, а потом обиженно надула губы.

— Да я… я по доброте душевной! — сказала она с возмущением. — Я предупредить тебя хотела!

— Предупредить? — Илья усмехнулся. — Ну давай, предупреждай.

— Варя, между прочим, с женатым мужиком несколько лет назад встречалась! — выпалила Юля с такой скоростью, словно слова ей язык жгли. — Чуть из семьи его не увела! Вот!

Берестов не знал, плакать ему или смеяться.

— Ладно, я учту, — выдавил он в конце концов из себя, развернулся и пошёл обратно на своё рабочее место.