Для многих верующих людей тогда остро стоял вопрос: является ли непреодолимым противостояние пустыни и мира? Действительно ли монашество – это единственный образ жизни, достойный христианина, единственный путь, ведущий к спасению? Посмотрим, как можно ответить на этот вопрос.

• В Священном Писании и русской православной традиции

Ответ Писания ясен. Апостол Павел в послании к Ефесянам напоминает о величии и универсальности христианского призвания: каково бы ни было наше положение в жизни, все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова; дабы мы <…> все возвращали в Того, Который есть глава Христос (Eф. 4: 13–15). Апостол Петр также непрестанно напоминает, что наши служения в Церкви различны, но при этом все мы призваны к святости: Ибо написано: „будьте святы, потому что Я свят“ (1 Пет. 1: 16). Позже, в IV веке, св. Иоанн Златоуст настаивал: «Когда Христос призывает следовать узким путем, Он обращается ко всем людям. Монах и мирянин должны подниматься на одни и те же высоты» [31] .

В России на протяжении многих веков великие учителя веры непрестанно напоминали, что христианская духовность едина для всех: и для монахов, и для мирян. В XV веке святой Нил Сорский учил: «Что касается одиночества, не для каждого оно хорошо. Наша любовь к Богу находит выражение в любви к ближнему» [32] . В XVIII веке святитель Тихон Задонский писал церковным властям о том же: «Не спешите умножать число монахов. Черные одежды ничего не спасут. Кто носит белые одежды и имеет дух послушания, смирения, чистоты, тот и есть настоящий монах, хранящий монашество внутри себя» [33] .

• В учении старцев

В XIX веке, вопреки окружающему религиозному окостенению, некоторые старцы возвестили новую святость – святость мирян. Вовсе не отрицая благодатность монашеской жизни, старцы возвратили людям учение о том, что любому человеку вне зависимости от его положения в жизни принадлежит достойное место в замысле Божием и что в сердцевине любого призвания находится милосердие.

Святой Серафим Саровский (1759–1833) первым обратился к светскому миру. Его слова и сегодня поражают нас. Во время одной из встреч с Николаем Мотовиловым он говорил о том, что любой человек, каким бы ни был его статус, призван к любви: «Господь ищет сердца, полные любви к Богу и ближнему» [34] . Святой Серафим утверждал, что все получили и разделяют одну веру, а потому у всех равна и сила молитвы: «Господь одинаково хорошо слышит молитвы монаха и простого мирянина, если оба они имеют веру без заблуждения, если они по-настоящему веруют и любят Бога до глубины своей души, потому что, даже если вера их будет лишь с зерно горчичное, оба они будут горами двигать» [35] .

Несколькими годами позже старец Макарий (1788–1860) из Оптиной пустыни также утверждал призвание мирян: «В одиночестве и в обществе, в монастыре и в миру, всегда и в любом месте христиане должны следовать заповедям, и это каждому трудно, каков бы ни был его образ жизни». Далеко не все должны следовать по пути монашеской жизни:

«Я рад, что вы поняли, что жизнь в миру столь же приятна Богу, как и жизнь, проведенная в монастыре» [36] .

Эти слова приобретают пророческий характер. Миряне должны были осознать ответственность за свое духовное и светское устроение. В деле спасения им следовало не полагаться на молитвы и духовные труды монахов, а действовать самостоятельно, исполняя на практике заповеди Христовы. Именно в этом глубинный смысл любого земного призвания, поскольку святость происходит прежде всего из любви.

Призывы, обращенные к мирянам, не могли не повлиять на общество, пусть это происходило и медленно. Благодаря представителям православной интеллигенции, находившимся в общении со старцами, пробудился интерес к деликатным вопросам о миссии монахов и мирян. Накануне русской революции эти вопросы стали предметом напряженного обсуждения.

Чтобы проиллюстрировать эту дискуссию, мы выберем только две известные фигуры из числа тех, кто активно в ней участвовал. Это монах, богослов А. М. Бухарев [37] (1824–1871) и писатель Ф. М. Достоевский (1821–1881). Мы представим также свидетельство простого белого священника, относящееся к 1882 году. С нашей точки зрения, все эти люди являются вестниками новой духовности.

Бухарев выпустил книгу о Православии и его отношениях с современностью. Он одним из первых задался вопросом, должно ли христианство быть вне мира или в мире, и размышлял о «внутреннем монашестве», совместимом с жизнью мирянина. По его мнению, проблемы, которые волнуют человечество, небезразличны христианству, более того, духовные идеалы Евангелия могут играть большую роль в их разрешении. Однако пресса и общественное мнение осудили эти мысли Бухарева.

В романе «Братья Карамазовы» Достоевский предсказывал, что спасение придет из монастыря через духовность старцев. Старец Зосима отправляет Алешу в мир, чтобы он жил там как монах. Многие страницы романа ярко свидетельствуют о надеждах и нуждах той эпохи, хотя Зосима как персонаж и подвергался критике, в том числе оптинскими старцами.

Эти проблемы обдумывали не только интеллигенты. В скромных записках священника Г. Остроумова, окормлявшего женский монастырь в Пермской губернии, поставлен ряд вопросов, которые показывают, как важна была для него мысль о возможности жить в миру по-христиански: «Почему существуют монахи, разве невозможно молиться, оставаться безбрачными, вести совершенно христианскую жизнь, живя в миру? Разве нет примеров высокой христианской добродетели в жизни людей обоего пола, всякого возраста, всякого сословия, вовсе не удалившихся от мира, но занятых в миру какой-то деятельностью во всех областях семейной и общественной жизни?» [38]

Накануне русской революции в обществе встал вопрос о роли мирян в истории спасения. Одновременно разгорелся спор о монашестве и его миссии.

Миряне принимали участие в подготовительных совещаниях перед созывом Поместного собора русской Церкви. Некоторые из них мечтали увидеть монастыри, поставленные на службу миру.

В 1909 году в весьма напряженной обстановке, когда политическая оппозиция решительно утверждала, что монашество – это враг, с которым нужно бороться, в Троице-Сергиевой Лавре при закрытых дверях проходил Всероссийский съезд монашествующих, на котором поднимались важные вопросы. Епископ Никон [39] , богослов и церковный публицист, говорил, что отец Паисий в конце XVIII века принес в Россию светильник, но в начале ХХ века свет его так дрожит и мерцает, что, кажется, он находится под угрозой. В заключительном слове он делился своим беспокойством: «Сейчас мы обязаны продвигаться вперед как авангард воинствующей Церкви Христовой, идти навстречу князю мира сего, вооружившись не словами, но делами, укрепившись нашим личным подвигом, чтобы сразиться с сатанинским плотским миром. <…> Речь идет о том, чтобы наши сердца возгорелись огнем любви к сладчайшему Господу Иисусу. Мы верим, мы знаем, что от этого огня, дарованного по благодати Божией, обязательно возгорятся бесчисленные огоньки православных русских сердец» [40] .