Данная ситуация отличается от Средневековья, которое Маркс называет «животным периодом в истории человечества». Сословная система феодального общества не только является воплощением внутреннего раскола общества, но и «отделяет человека от его всеобщей сущности, делает его животным, непосредственно совпадающим с определяющими его особенностями» (1955. Т. 1. С. 313). Подобно тому, как естественные инстинкты определяют привычное поведение зверей и их место в мире, физическое рождение и кровное родство человека определяет его социальное положение и политические права. Фиксированная сословная система феодального общества вынуждает богачей рождать других себе подобных, а простолюдин всегда остается простолюдином и превращает человека в животное, непосредственно обусловленное его природными особенностями. В действительности сословные привилегии и система престолонаследия такого общества есть общественный строй, установленный системой частного землевладения. Роль самой связи кровного родства и такого устройства заключается в требованиях и воплощении механизма частной собственности и не зависит от природных качеств человека. Маркс выразил данную точку зрения, критикуя взгляд Гегеля на монархическую власть и систему престолонаследия.

В капиталистическом обществе кровное родство никоим образом не может предоставить человеку политические права. Однако в связи с отделением от гражданского общества государства в нем существует отчуждение другого рода. Маркс пишет: «Наше время, цивилизация, совершает ошибку в обратном направлении. Оно отделяет от человека, – как нечто только внешнее, материальное, – его предметную сущность. Оно не считает содержание человека его истинной действительностью» (1955. Т. 1. С. 313). Экономическая жизнь индивида (включая труд) воспринимается только как сфера частной жизни, как нечто, не связанное с человеческой сущностью, а абстрактное политическое равноправие – как его ключевая характеристика в качестве общественного существа. На самом деле именно гражданское общество и экономическая деятельность по-настоящему заставляют человека стать человеком. В то время Маркс излагал эту мысль неточно и не вдавался в детали, однако выдвинутая им идея о том, что человеческая натура и сущность являются «подлинной действительностью», выявила новое направление в его поисках и потенциально заключала в себе элементы мысли об отчуждении от труда.

Маркс проанализировал вопрос об отчуждении не только государства и гражданского общества, но и политического строя как такового. Сначала он сконцентрировался на изучении процесса перехода политического и материального государства (гражданского общества) от субстанциального единства до взаимного отделения. После Маркс сосредоточился на исследовании различных форм политического устройства, в частности – взаимосвязи демократической системы с монархией, олигархией и республикой, и изучил вопрос об отчуждении политической формы государства.

По его мнению, государство есть объективирование человека. Подобно идее о том, что не религия создает человека, а он – ее, так и государственный строй строится им, а не наоборот. Демократия как раз и воплощает этот принцип. По этому поводу Маркс пишет: «В демократии же сам государственный строй выступает как одно из определений, и именно – как самоопределение народа. В монархии мы имеем народ государственного строя, в демократии – государственный строй народа. Демократия есть разрешенная загадка всех форм государственного строя. Здесь государственный строй не только в себе, по существу своему, но и по своему существованию, по своей действительности все снова и снова приводится к своему действительному основанию, к действительному человеку, к действительному народу и утверждается как его собственное дело. Государственный строй выступает здесь как то, что он есть, – как свободный продукт человека». «В демократии не человек существует для закона, а закон существует для человека; законом является здесь человеческое бытие, между тем как в других формах государственного строя человек есть определяемое законом бытие» (1955. Т. 1. С. 252).

Поэтому Маркс восхваляет демократию, называя ее «родовым понятием» государственного строя, а другие формы государственного устройства – «видами», тем самым используя ее как критерий для их оценки. Маркс сравнил эту взаимосвязь с положением христианства по отношению к другим религиям. Так, в его основе лежит обожествленный человек, и потому оно является субстанцией всех остальных религий. Также и демократия есть объективирование человека, и поэтому она становится родом для всех видов государственного устройства. Однако в некоторых из них, например, в монархии, народ, создавший государство, напротив подчиняется политическому строю и законодательству, что, в свою очередь, является «завершенным отчуждением».

Разведение политического государства и гражданского общества, государственного устройства и человеческой сущности непременно должно быть устранено. Историческая задача состоит в способствовании тому, чтобы политическое государство вернулось из потустороннего мира в действительный, в возрождении былого единства, являющегося демократией, то есть буржуазной демократией. Она не только не устраняет отчуждение, но, наоборот, углубляет его. По замыслу Маркса демократия есть восстановление подлинного единства всеобщности (политического государства) и особенности (гражданского общества), восстановление единства государства с человеком, снятие противопоставления государства, закона и человека – демократия есть «самоопределение народа и определенное его содержание». Она устраняет раздвоение человеческой сущности и заставляет человека стать по-настоящему «социализированным человеком». Очевидно, что эта гипотеза Маркса содержала в себе туманное и утопичное представление об обществе будущего.

Каким образом можно устранить раздвоение человеческой сущности? Как снять отчуждение политического государства и гражданского общества? В чьих силах взять на себя ответственность за эту важнейшую историческую задачу? Маркс развил эту мысль после завершения своей работы «К критике гегелевской философии права».

Важную роль в формировании материалистического понимания истории у Маркса играют исследования, которые он проводил в 1843 г. в Кройцнахе. Их результаты не только вошли в труд «К критике гегелевской философии права», где с их помощью он на первоначальном этапе разрешил вопрос об отношениях гражданского общества и государства, но и нашли применение в работе «К критике гегелевской философии права. Введение» и статье «К еврейскому вопросу». Изучив историю французской буржуазной революции и Декларации прав человека и гражданина, Маркс обнаружил, что политическое освобождение буржуазии носит ограниченный характер, и поставил вопрос об эмансипации всего человечества. Таким образом, материалистический взгляд на историю формировался у него не изолированно: его становление было тесно связано с поисками способов полного освобождения пролетариата и исследованием исторической миссии рабочего класса.

В это время Маркс еще не пришел к материалистическим историческим воззрениям и излагал свою теорию социальной революции с точки зрения отчуждения. Восприятие человека как наивысшей для людей сущности, понимание человеческой эмансипации как возврата человеческого мира самим людям – все это, несомненно, несет в себе отпечаток фейербаховского гуманизма. Однако следует заметить, что в таких привычных терминах, как «род», «родовая сущность», «единство индивида и рода», Маркс не только излагает проблемы, связанные с освобождением человечества и исторической миссией пролетариата, но и использует их, когда исследует светскую основу религии, открывает функции частной собственности и денег, постулирует уничтожение объективных отношений, порабощающих человека. Другими словами, он делает еще один шаг в направлении материалистического взгляда на историю.