Часть импорта оседала в боспорских городах, другая часть переправлялась боспорскими торговцами в степь для знати окружающих племён. При Спартокидах в городах Боспора расцветает и ремесленное производство. В Фанагории, Горгиппии и других городах существуют небольшое мастерские и крупные эргастирии, где применялся труд рабов.

Боспорское государство существовало до начала VI века. В 520—530-х годах Византия устанавливает над Боспором прямую власть. Античный период его истории плавно переходит в византийский без разрывов в эволюции материальной культуры. Продолжают существовать Пантикапей (Боспор), Тиритака, Китей, Киммерик, Фанагория, Кепы, Гермонасса, ряд крепостей (Ильичёвское городище на Тамани). В 576 году Тюркский каганат после войны с Византией завоёвывает территорию от современной Грузии вплоть до Крыма»…

Мария Иоакимовна устремила свой взгляд в окно, за которым начали мелькать окраинные кварталы столицы некогда мощного Боспорского царства – города-героя Керчи. Её повествование, дотошно переполненное именами и датами, оборвалось на самом интересном месте и больше так и не возобновилось. Она с тоской разглядывала некогда роскошный по тем временам мегаполис и поражалась нынешней его убогости, если не сказать нищете.

В середине XX века Боспорское царство перешло под протекторат хитрого и кровожадного племени укров, и с тех пор византийский период его истории плавно переходит в полнейшую деградацию как материальной, так и общечеловеческой культуры. Мелькающие за окнами автобуса безлико-обшарпанные бараки в четыре-пять этажей, покарёженные ржавые трубы заводских цехов и котельных, заваленные мусором дворы и загаженные парки…

И это когда-то цветущий курортный край Российской империи! За который было положено сотни тысяч христианских душ и пролито море крови. Но, после «освобождения» Крыма во время Первой гражданской войны, первое, с чего начала советская власть – это пролила второе море крови. По самым скромным подсчётам были уничтожены более двухсот тысяч самых образованных людей, представителей русской интеллигенции, священства, офицеров.

Дальше – больше. Вторая гражданская война приносит Тавриде новые испытания. Бездарное советское командование не может остановить многократно превосходящими силами второе нашествие «племён готов, принадлежавших к германской группе». Прийдя с берегов Балтийского моря, они «при движении увлекли многие племена Восточной Европы», в том числе ляхов, прибалтов и западных укров, чьи земли были аннексированы тираном Сталиным.

Пролив уже третье по счёту море христианской крови, тиран вновь установил диктатуру в Крыму и учинил расправу над коренными жителями. Крымские татары были выселены в казахстанские степи, где многие из них нашли свою смерть. После падения диктатуры их потомки смогли вернуться на исконные земли, но українская власть ничего не сделала, чтобы хоть сколько-нибудь компенсировать коренному населению утраченное в результате депортации…

Автобус, пыхтя и чихая, вполз на гору Митридат и остановился на парковочной площадке. Ребятня гугливо высыпала на свет Божий, кто постарше потянулись к сувенирной лавке, а ваш покорный остановил взгляд на блистающей глади Керченского пролива со снующими по нему кораблями. Справа пролив пересекала некогда Тузлинская коса, впоследствии превратившаяся в остров, из-за которого разгорелись нешуточные страсти между Россией и её окраиной.

Дело в том, что хитрованы-укры, двадцатикратно увеличив за счёт исконно русских земель территорию своего псевдогосударства, решили, что неплохо бы ещё состричь мзду с метрополии за проход её судов через Керченский пролив. Для этого некоронованные диктаторы передали в административное управление – уже остров – Тузлу в состав Крыма, к тому времени перешедшего под власть Україны. И таким «чудесным» образом после отделения окраины от России пролив стал полновластной собственностью бывшей колонии. А потомки тех, кто проливал кровь за возможность безпошлинно проводить свои корабли через черноморские проливы, вынуждены теперь платить за это дань до зла обнаглевшим и распоясавшимся украм.

Мария Иоакимовна, нервно поглядывая на часы, терпеливо ожидала в сторонке, пока ненасытный до сувениров, безделушек и прочего яркого барахла столичный обыватель потратит с титаническими усилиями заработанные тугрики. Выражение её лица с каждой бездарно утраченной минутой становилось всё сумрачнее, искры из глаз сыпались роем даже сквозь дымчатые очки. Когда её дыхание стало напоминать стайера на последнем километре марафонской дистанции, во мне проснулась жалость к её нервной системе, а что может успокоить её лучше задушевной беседы? Приблизившись к ней из соображений безопасности на четыре локтя, азъ любознательный решил развлечь mademoiselle Долгорукову наводящим вопросом.

– Мария Иоакимовна, – при этих словах она резко повернулась ко мне, словно в руках у меня была чёрная кобра, – да Вы не пугайтесь, просто хотел поблагодарить Вас за чудесный рассказ о Боспорском царстве. Меня давно увлекает эта тема, – тут я немного слукавил, примерно процентов на девяносто пять, но что не сделашь ради очаровательной женщины?

С высоты своего «полутораметрового с кепкой» роста mademoiselle окинула меня с головы до пят удивлённым взглядом, видимо решив, что ВПС решил над ней таким иезуитским образом банально поиздеваться. Должен сказать откровенно, что у меня и в мыслях подобного не пробегало, но то, что она почувствовала некую фальшь в моих словах, делала ей честь.

– Вам действительно было интересно? Мне показалось, что меня никто не слушал, а не заснул только потому, что состояние дороги не позволяло, – скороговоркой выпалила она, при этом уста её в кои веки озарились обаятельнейшей улыбкой.

– Разве я похож на барона Мюнхгаузена? – привычка отвечать вопросом на вопрос, видимо, отправится в мiръ иной намного позже моего отшествия с этого света.

– На Мюнхгаузена может быть, хотя это мой любимый литературный герой. А вот до барона точно не дотягиваете. Можно поинтересоваться, Вас врать учили в кадетском корпусе или в Царскосельском лицее? – при этом она грациозно взглянула на каблучок своих босоножек.