– Де-е-ело в то-о-ом, что это я попросила Николая Ивановича поручить мне провести экскурсию, – должен отметить, что в передразнивании я не припомню равных ей.

– И он-таки сразу согласился? Без колебаний?

– Слушай, заколебал меня ты, а Николай Иванович мне доверяет как самому себе.

– Что, и на машину свою доверенность дал? – у меня аж «в зобу дыханье спёрло».

– У меня нет прав, одни обязанности. А то бы дал… Может быть…

– Так у меня есть права, давай вместе с нему подкатим, а? У меня стаж вождения больше, чем твой стаж жизни на этой земле. Раз в несколько…– добавил азъ многогрешный для пущей убедительности, а может, для того, чтобы подарить даме очередной комплимент.

– Молодой человек! От Ваших пошлостей у меня уже оскомина на пояснице!

– На минуточку Мигель, – я сделал едва заметный кивок.

– Иностранец что ли? – Маша скривила свой лик, словно маханула стакан самогона и закусила недозрелым грецким орехом. – А болтаешь, вроде, на чисто-русском жаргоне.

– Так я древний грек, воскресший из небытия. Гражданин Боспорского царства. Что, не похож? – ВПС всей пятернёй откинул прядь волос со лба и подшмыгнул носом.

– Скорее древний викинг. Они такие же упёртые, – Маша снова отвернулась от меня.

– Не угадала. Викингов создал северный ветер, а меня папа с мамой. На юге.

– Лучше бы они поехали отдыхать на север, – промолвила она в сердцах.

– Таки они не отдыхать, они работать поехали, – поправил её азъ педантичный.

– Что же они такое бракованное изделие наработали? – решила она меня подколоть.

– Так они в браке уже состояли. Даже в венчанном. А разве хорошее дело браком назовут?

– Судя по тебе, точно не назовут! – сказала она, кубыть хотела плюнуть в мою сторону.

– Зато ты приятное исключение из правил, – ваш покорный был готов её расцеловать.

На этот раз она ничего не ответила и снова нервно поглядела на часы. Парочка студентов уже пресытилась местными народными промыслами и бесцельно слонялась в поисках петушиного пения. Школьники собрались кодлочкой и бурно обсуждали, у кого длиннее ногти или больше сношен каблук. Некоторые нетерпеливо двинулись к многометровой стеле, воздвигнутой на самой вешние горы Митридат в форме трёхгранного винтовочного штыка.

Маруся двинулась вслед за ними, после чего и все остальные подались к памятнику. Меня тема Второй мiровой войны занимала примерно так же, как разница между фантой и Фантомасом. В десятый раз посещая Керчь и всякий раз Митридат, вряд ли можно узнать что-то новое. Тем более от специалиста по древней истории с недописанной докторской диссертацией.

Но проявлять неуважение к титаническому труду такой красавицы, как Мария Иоакимовна счёл преступлением, поэтому пошёл вместе со всеми и сделал вид, что мне до коликов интересно. Рассказ её был явно взят из учебника истории для весьма средней школы, поэтому пересказывать его не стану. Молодое поколение слушало тоже без особого внимания, но проявлять уважение родители их не научили, поэтому разговорчики ни о чём не прекращались.

Когда возвратились к автобусу, жара сделала своё мокрое дело, потому что атмосфера в салоне плавилась как воск. Проехав буквально с полверсты, все взмокли как лягушки, и никакие впечатления публику уже не интересовали. По программе у нас было посещение Аджимушкайских катакомб и крепости Еникале. Но, реально испугавшись, что у кого-нибудь случится солнечный удар, Маша обратилась к водителю с просьбой отвезти всех на городской пляж.

Это решение вызвало настолько бурный восторг, что бразильская торсида на трибунах стадиона «Маракана» после решающего гола своих любимцев в ворота принципиального соперника в финале показалась бы просто аквариумом. Марии Иоакимовне даже пришлось прибегнуть к берушам (берегите уши), чтобы не оглохнуть. Для меня, привычного к рёву спартаковских фанатов на трибунах «Лужников» после забитого мяча, это не стало чем-то из ряда вон…

Минут через десять автобус зарулил к пляжу и осмотрительно расположился в тени платана. Публика высыпала со скоростью кометы и устремилась к спасительной морской стихии. Я, помня вчерешнее приключение, заранее позаботился надеть скафандр, а молодёжь не очень-то комплексовала по этому поводу и устремилась в бурное море, кто в чём горазд.

Мы с Машей почти одновременно подошли к кромке моря, она скинула босоножки и упоённо погрузила конечности в морскую прохладу. На челе её отобразилось непередаваемое блаженство, которого автор этих строк не наблюдал даже у алкашей после утреннего глотка холодного пива. Идиллия продолжалась несколько минут, пока азъ перегретый обнажался до размеров приличия. Аккуратно сложив одежду на берегу, уже готовился рассекать ласковые волны, но тут меня лукавый дёрнул за язык, и I’m решил «отомстить» Марии Иоакимовне.

– А ты чего не купаешься? Или опять приятное исключение из правил?

Блаженство с её чела, будто корова языком слизала. Она вспыхнула как бенгальский огонь на рождественском утреннике и готова была меня испепелить. Но меня уже изрядно испепелило солнце, поэтому искры из её глаз жару не добавили. Она ещё пару секунд постояла в воде по щиколотку, потом сняла очки, спрятала их в сумочке, которую аккуратно положила на мою одежду и скользящей походкой даже не пошла – поплыла по волнам, словно Ассоль навстречу алым парусам. Но никаких парусов вдали видно не было, только белокрылые пахари сини парили над волнами, выискивая зорким глазом зазевавшуюся рыбёшку.