— Чёрный, — отвечаю я.

— Конечно, это так и есть. — Он посмеивается себе под нос, ныряя между моих ног. Его рот обволакивает меня своим теплом, а язык исследует меня.

«Это определённо награда», — думаю я, когда Макс посасывает мой клитор.

Я слышу, как задыхаюсь, и мне приходится бороться, чтобы полностью не потеряться в нём. Я должна сосредоточиться, чтобы сохранить хладнокровие, чтобы не кончить сразу от его прикосновения.

— Ты смеёшься над моим любимым цветом? А у тебя какой?

Мужчина смотрит между моих ног, его губы блестят от моей влаги.

— Розовый.

— Ну же. Ты сказал, что будешь честен. Ты не получишь награду, потому что лжёшь, — смеюсь я.

— О, я получу награду, милая, — даёт он мне знать. — Я возьму её, даже, если ты мне не отдашь. Если только ты уже не забыла, что связана здесь.

— Я не забыла эту часть.

Моё дыхание учащается, когда Макс подтягивается ко мне, пока его колени не оказываются по обе стороны от моего тела, а его член не оказывается перед моим лицом. Подушки за моей спиной поддерживают меня под углом, идеально выравнивая мои губы с его членом.

— Я рад. А теперь открой рот и обхвати своими прелестными губками мой член.

— Твой любимый цвет не розовый, — протестую я, но всё равно открываю рот, потому что награда не только его, но и моя. Вот что я думаю про себя, когда кончик его члена касается моего языка, и я чувствую вкус Макса. Закрыв глаза, я обхватываю его губами и слушаю стон, который он издаёт, низкий и гортанный.

— Верно, — бормочет он, его ладонь на моей щеке. — Твой рот такой чертовски сладкий.

Макс толкает свой член в мой рот, продвигаясь всё глубже с каждым ударом. Он не позволяет мне сосать его долго, прежде чем отстраняется и ползёт вниз по моему телу, туда, где он был раньше, между моих ног.

— К твоему сведению, мой любимый цвет — розовая киска.

— Ты только что сказал розовая киска? — сдерживая смех, уточняю я.

— Верно, — отвечает Макс, его пальцы возвращаются к местечку между моих ног, облегчая боль там. — Этот цвет — мой самый любимый цвет в мире.

— Ты получаешь очки за креативность.

Я хихикаю, но это быстро превращается в протяжный стон, когда его пальцы берут мою влагу и кругами втирают её в клитор. Я заставляю себя сосредоточиться на чём угодно, только не на его пальцах.

— Эм… — говорю я единственное, что приходит на ум. — У тебя есть братья или сёстры?

— Сейчас не твоя очередь задавать вопросы, но я всё равно отвечу, — рычит Макс. Затем он прижимается ртом к моему клитору и всасывает всю мою влагу. — У меня нет братьев и сестёр. Есть только я, поэтому я поддерживаю своих родителей. Но думаю, ты всё равно это знала, поскольку заплатила по закладной.

— Я попросила Феликса сделать это, — отвечаю я, выгибая спину, когда парень легко проводит зубами по моему чувствительному бугорку. — Я не проводила никаких других исследований. Это казалось бы навязчивым.

Я имею в виду, более навязчивым, чем выплата ипотеки твоих родителей.

— Тихо, — говорит мне Макс, его губы парят возле моей киски. — Я голоден, и мне нужно, чтобы ты ответила ещё на несколько вопросов, и я смогу уделить этой прекрасной маленькой киске внимание, которого она заслуживает. Теперь, кошки или собаки?

— Что? Кошки или собаки?

Его вопросы смешны или мой мозг настолько поглощён похотью, что я не могу ясно мыслить?

— Совершенно верно.

— Это твои очень личные вопросы?

— Ответь, пожалуйста. И, если ты не прекратишь умничать, мне придётся вернуться и засунуть свой член тебе в глотку, Александра, — угрожает он.

Макс не понимает, что это худшая угроза в мире, потому что это только делает меня более влажной для него.

А может, и знает. Его пальцы проходят между моих ног, пробегая по всей длине моей щели, и я так взвинчена, что готова расплакаться.

— Собаки, — отвечаю я ему.

Он издаёт тихий хрюкающий звук: «хм».

— Что это значит? — спрашиваю я.

— Я так и думал, — говорит Макс, сверкнув мне улыбкой, прежде чем нырнуть между моих ног, и его язык ласкает меня, пока я не начинаю задыхаться.

Но я не могу отпустить это.

— Ты не можешь… О, Боже… Я имею в виду, ты не можешь просто… чёрт… сказать это и не ответить почему.

Он на мгновение поднимает глаза.

— Я знал, что ты любишь собак. Ты притворяешься, что держишься отстранённо, но ты далеко не так крута и не принуждённая, как кажешься.