И наверное, к счастью для них обоих, это все же был Марк. Он неспешно зашел в дом и, закрыв дверь, с облегчением вздохнул, на миг прикрывая глаза.

— Как день прошел? — светски поинтересовалась Ева, приближаясь к стене и опираясь на нее плечом.

Чернорецкий ответил красноречивым взглядом и стянул пальто:

— А у тебя?

— Ну… — Протянула девушка. — Галя приходила.

Марк улыбнулся, вешая пальто и оставляя ботинки на поддоне для обуви. Он и забыл предупредить, что сегодня должна была прийти горничная.

— И как прошло знакомство?

— Феерически. Сначала я приняла ее за взломщика, потом она меня… Пришлось продемонстрировать, что вещи я сюда ввезла, а не вывожу. Но думаю, окончательно ее убедили мои тапки…

— Да, не самая удобная обувь для взлома.

Розовое безобразие по-прежнему красовалось на ее ножках, делая весь вид девушки ужасно домашним. Она чуждо смотрелась в строгом интерьере коттеджа, но сама была такой теплой. Маг неожиданно поймал себя на мысли, что единственное, что ему хочется после сегодняшнего кошмара — поцеловать ее. Марк щелкнул выключателем, погасив освещение коридора и направился к Еве, стоявшей в широком пятне света из гостиной.

Подойдя совсем близко, он, не говоря ни слова, просто склонился к ней и коснулся губ теплым поцелуем. Его ладонь аккуратно легла на ее затылок, длинные пальцы зарылись в шелковистые распущенные волосы, чуть запрокидывая ее голову. Очень, очень теплая. Мягкое хрупкое тело прижалось к каменно-твердым мышцам его торса, согревая разморенным домашним жаром. Дыхание смешалось, опаляя влажные губы.

— Что ты делаешь? — нетвердо спросила Ева.

От Марка пахло морозом, духами, лосьоном и упоительным запахом его тела, сладко, терпко, жарко. Каждый новый вдох сладко кружил голову. И с собой бороться становилось невозможно. Невозможно и незачем. Тело чутко впитывало эмоции мага, тянулось магнитом, отвечая на чувства, на мысли, на желания. А те были темными, мягко подавляющими, искушающими, лишающими всякой воли. И не встречая ни малейшего сопротивления только сильнее и сильнее завоевывали ее, затягивая в омут. Ева чувствовала, как тонет в этом сладком и пленительном сиропе, и не было перспективы желаннее, чем утонуть окончательно, раствориться до полной потери себя. Ева еще крепче обняла его, провела ладонями по спине, наслаждаясь ощущением сильного тела под пальцами, то ли держась, то ли не отпуская.

— Обычно все, что хочу, — губы скользнули по ее уху, вызывая внутреннюю дрожь.

Этот шепот… Разрядом прошел по нервам, отдаваясь звоном и адреналином. Ледяная волна ударила под ребра, схлынула жаром по коже. Новый глубокий вздох сорвался в беспомощное «ах», когда Марк склонился к ее шее, ладонью накрывая грудь, медленно опускаясь к краю футболки.

— Ах, — насмешливо передразнил маг на ухо, прижимая девушку к шершавой стене. — Ах…

Ева прикусила губу, не в силах вынести этот шепот снова. Из-под ног уходила земля. Хотелось прямо сейчас, прямо здесь, прямо так… Его обнаженное тело. К обнаженному телу. И не ждать ни мгновения больше. Ева горячечно расстегивала мелкие пуговицы на рубашке, и это превращалось в целую пытку, пальцы не слушались, пуговки путались в петельках, выскальзывали.

— Ты специально надел эту рубашку?

Марк рассмеялся, взялся за ворот левой рукой и резко дернул вниз, просто вырывая с нитками оставшиеся пуговицы. По гладким плиткам пола защелкали отлетевшие застежки. Ева со вздохом прижалась ладонями к горячей коже, поднимаясь на цыпочки и целуя его. Одежда мешала, создавала совершенно лишний барьер между ними. И на пол быстро отправилась ее футболка и бюстгальтер. Ева гладящим нежным движением провела по его плечам, заставляя ненужную рубашку соскользнуть вниз, к локтям. Ладонь наткнулась на плотную повязку из бинта. Она отстранилась, и Марк проследил за ее взглядом.

— Бандитская пуля? — изогнула бровь девушка. Только сейчас замечая еще и запекшуюся царапину на губе.

— Что-то вроде этого… Не отвлекайся, — маг захватил пальцами ее подбородок и вернулся к прерванному поцелую.

— М… Может, нужно перевязать?

Марк медленно отпрянул и, упершись ладонью в стену у ее плеча, иронично посмотрел на полуобнаженную девушку. Вид у него был… Какие там перевязки? О чем она вообще спрашивала? Желание потоком сухого песка запорошило последние логичные мысли и мурашками пробежало по груди и ребрам. Темный довольно улыбнулся, без труда считав все мысли. В его обжигающее желание скользнула нотка благодарности за заботу. Смешная девчонка. Марк дотронулся до ее припухшей нижней губы большим пальцем, а потом поднял девушку одной рукой, как ребенка.

— Тяжело ведь, — вдруг смутилась Ева, когда он пошел с ней к лестнице.

— Не бойся, не уроню.

— Да я не об этом…

Марк только поцокал языком, без усилия поднимаясь с ней по лестнице. В комнате он одним коленом встал на край постели и уронил ее на мягкое одеяло, нависая над своей соблазнительницей, пока ее не осенила еще какая-нибудь отвлекающая и благородная идея. Выпутавшись, наконец, из рубашки, маг одним гладким движением стащил с нее шорты вместе с бельем и мучительно застонал.

— Опять эти тапки…

Ева рассмеялась, быстро скидывая их с путами шорт, и притянула к себе мага.

— Может, не в тапках дело? — шепнула она, чувствуя горячие ладони на своей талии, на своем животе.

Ответом на шпильку ей был предупреждающий укус за мочку. Не больно, но так… остро. Ева всхлипнула, выгибаясь, и на смену укусу пришел пьянящий поцелуй. Лаская ее и дразня, все больше распаляя, почти дошедшее до точки, девичье тело, маг разделся, надел защиту и одним движением вошел в нее. Ева со стоном выгнулась, запрокидывая голову на краю кровати, открывая шею. Так ярко. Воздух просто затрепетал на самых губах.