— Уже видела их? — вдруг нарушил он долгое молчание на очередном светофоре.

— Кого?

— Пустых.

— Не понимаю, о чем ты, — девушка так и сидела, бездумно глядя в окно, положив руки на сумочку.

— Понимаешь, — уверенно возразил убийца и закурил, стеклоподъемник зашуршал. — Если, решила, что сходишь с ума — понимаешь.

Ева поморщилась и повернулась.

— Мог бы ты не… — она выразительно посмотрела на сигарету в его пальцах.

— Это моя машина, — спокойно, со скрытой насмешкой, напомнил мужчина.

Ева устало вздохнула, расстегнула пальто, в котором уже стало жарко и откинулась на спинку сиденья, закрывая глаза.

— Полиции я ничего не сказала.

— Я знаю, — к уверенности мягко примешалась нотка самодовольства. Эмоции будто сигаретный дымок поплыли по салону.

— И не собираюсь, — на всякий случай уточнила она.

— И правильно, — рассеянно похвалил незнакомец, пропуская машины на перекрестке, чтобы повернуть. Почти приехали. — Что-то еще странное происходило в последнее время?

— Смотря, с чем сравнивать, — многозначительно протянула Ева. Чем заслужила быстрый, но странный оценивающий взгляд. Ответ ему явно понравился. Только чем?

Машина въехала во двор и, попетляв среди домов, остановилась на том самом месте, в проезде напротив ее парадной. Если раньше и были какие-то сомнения, то теперь полностью исчезли. При условии, что и это происходит на самом деле.

— Спасибо, — обреченно пробормотала Ева, не двигаясь. — Ну, я пойду?

— Мы не договорили, — разбил ее надежды мужчина и потянулся за теплой одеждой, лежащей на заднем сидении.

Он вышел из машины и, надевая пальто, внимательно осмотрелся, словно искал что-то. Нашел или нет, по лицу совершенно нельзя было прочитать. Ева захлопнула блестящую дверцу, пошарила в сумке, ключи попались на самом дне, под книгами и перчатками. Выудив их, девушка пошла к парадной, спиной чувствуя, что опасный спутник следует тенью. Чувство неприятное. Зато исключительно ее чувство. Ева ступила на площадку перед дверью, автоматически зажегся свет.

Вдруг он перехватил ее руку с поднесенной к домофону таблеткой ключа и аккуратно оттеснил от входа. Домофон звонко булькал, сообщая, что дверь открыта. Он потянул ручку, не отпуская рукав Евы, и наклонился вперед, прислушиваясь к звукам подъезда. Или принюхиваясь? В чуть прищуренных глазах причудливо отражался свет, проходивший через ресницы, будто светилась сама радужка. Ева, давно уже, еще с первой встречи, сомневавшаяся в здравом рассудке своего внезапного водителя, просто наблюдала за его действиями, не пытаясь что-либо понять. И кому в этой стране права выдают?!

Видимо, не найдя ничего опасного, мужчина шире открыл дверь и подтолкнул Еву вперед. Девушка подчинилась, прошла к лифту и машинально нажала кнопку вызова. Откуда-то сверху скрипуче отозвался лифт, начав устало спускаться. Лампочка на потолке, мигавшая уже недели две, замигала вдруг часто-часто и потухла, как мрачный предвестник. Все страхи в одночасье поднялись из глубины. Боже, да что она делает? Прямо сейчас она ведет в свой дом убийцу! Не к месту вспомнился хищный оценивающий взгляд. Ева запаниковала. Лифт гостеприимно распахнулся, освещая площадку.

— Я не пойду, — она резко развернулась и почти уперлась в своего жуткого сопровождающего.

Он на секунду опешил, а потом устало улыбнулся.

— Ева, — он поднял ладонь и осторожно прикоснулся к ее лицу, на котором застыло совершенно загнанное выражение, — не делай глупостей. Не помогут тебе твои книжки, зря тащила. Свихнешься с ними. А я могу помочь.

Лифт закрылся, все снова утонуло в темноте, кроме прикосновения. Ева закрыла глаза, мечтая просто потерять уже сознание. Но видимо, ее нервная система была устроена как-то не так, как пишут в сентиментальных романах. И она просто стояла с закрытыми глазами, сжимая сумку и ожидая своей участи. В чувства назойливо проникал волнующий запах его парфюма, тепло пальцев, не сдвинувшихся ни на миллиметр, спокойная уверенность, как обещание безопасности. Ничего не происходило, время замедлилось, растворилось в темноте вместе с ними. Понемногу ее дыхание выровнялось, чужие пальцы скользнули по подбородку, чуть приподнимая. И легкое дыхание коснулось губ, теплее, теплее. Но…

Домофон возмущенно забулькал, шуршание и топот ворвались в парадную с потоком уличного мороза. Ева распахнула глаза. Незнакомец стоял прямо перед ней, как и раньше, едва вырисовываясь силуэтом в темноте. Он не приближался. И кажется, ее снова обманули собственные чувства.

А чужие все еще отдавались в теле подтачивающим недоверие теплом.

— Ты смотри! Опять лампочка перегорела! Что за домоуправление! Разорение сплошное! За что я плачу?! — разорялась баба Шура, злобно шурша пакетами. — Ох, я пожалуюсь, ох, покажу им…

Одышливое дыхание раздалось на лестнице, соседка тяжело преодолевала ступеньки. Незнакомец отпустил Еву и медленно потянулся к кнопке лифта, чуть нависая над ней. Легчайшая насмешка повисла в тишине. Лифт предательски распахнулся, освещая на обозрение бабы Шуры новую главную сплетню недели.

— Ой! Евочка, здравствуй! А чего ты, с работы уже? Вроде рано, — елейно начала Шура, расплываясь от довольства. — А кто это с тобой?

— Здравствуйте, Александра Федотовна, — зеркально ответила Ева, заходя в злополучный лифт. Выбора ей не оставили. — А у меня последний день больничного. Завтра на работу. А это мой… друг.