Что же изменилось? Он посмотрел на Еву. Девушка стояла перед ним, сложив на груди руки и тревожно ожидая его ответа. Видимо, что-то он упускал.

Марк посмотрел на наручные часы. Некоторые вещи могут подождать.

Он взял с сушилки второй бокал:

— Проверим?

Ева по-детски убрала руки за спину:

— А может не надо?

— Больно не будет.

— В медкабинете тоже так говорят, а потом или пальцы все исколоты, или синяк на полруки.

Марк коварно рассмеялся, протягивая к ней руку:

— Ну, Ева, комарик укусит и все!

— И все, — кивнула девушка, отходя на шаг.

Некромант поставил бокал на стол и снова протянул ей руку:

— Это не больно. Вообще ничего не почувствуешь.

Пока маг не врал, и все его уговоры и шутки ни к чему страшному и неприятному не приводили. Поколебавшись, Ева все же подошла и подала ему ладонь.

— Думаешь, сможешь его снять так сразу?

— Нет, просто хочу сравнить.

Он несильно сжал ее кулачок над чистым бокалом, кровь легко и безболезненно сквозь пальцы и снизу полилась в стеклянный сосуд. Марк отпустил ее, девушка разжала ладонь. Ни следа крови, будто и не было магического пореза. Марк рассматривал кровь, почти как вино на просвет. Эмоции были ровными, изучающими, прохладно-увлеченными. Он видел то же самое, тот же рисунок, ничего необычного. Удерживая бокал, он поднял над ним свою руку, капля крови тяжело упала внутрь, за ней последовало еще несколько, и маг убрал ладонь. Ева с интересом наблюдала за ним. Сначала ничего не происходило, некромант круговым движением смешал маслянистую кровь, размазывая по стенкам, и его глаза широко раскрылись. На мгновение на красном фоне вспыхнули яркой чернотой ломкие, как ветви, нити проклятия, а затем стекло разлетелось на мельчайшие куски по всей кухне. Ева едва успела отвернуться, осколки ударились о ее джинсы и свитер и упали на пол. Марк тоже успел отвернуться, но стекло расцарапало ему щеку и лоб. Чернорецкий разочарованно отбросил на пол обломок хрустальной ножки, магия дома собрала бокал заново, чистый и целый, он, покачиваясь, лежал у ног хозяина.

— Что это было?

Марк поднял его и поставил на край стола:

— Неудачный эксперимент номер один. Смешение крови усиливает проклятие, а не нейтрализует его. Этот эффект не подавит даже заклинание Агаты.

— И что делать?

Некромант снова посмотрел на стрелки часов. Белов, конечно, не электричка, дождется, но совсем раздражать старика тоже не стоило.

— Ехать в Комитет. Вечером разберемся с этим. Ждало же оно сто тридцать лет…

— Подождет еще сто тридцать, — малооптимистично продолжила Ева.

— Станислав Анатольевич?

— А, Марк, проходи, — вместо приветствия пригласил Белов и махнул рукой.

Судя по кисловатому лицу Артема, сидевшего здесь же, в кабинете со скрещенными руками, появление темного мага прервало какой-то спор. Марк придержал дверь, пропуская Еву вперед. Девушка вошла в кабинет и смущенно кивнула, держа в руках шубу.

— Здравствуйте.

— А это… — начал было с вопросительной интонацией начальник.

— Это и есть Ева Зорина, пострадавшая по делу на остановке, — мстительно представил Снегирев. На переносице парня красовалась тонкая полоска лейкопластыря.

— И моя девушка, — уточнил Чернорецкий, усаживая ее на стул за длинным столом, во главе которого сидел начальник. Маг забрал у нее шубу и повесил вместе с пальто.

— И зачем тогда ты ее сюда привел? В качестве алиби? — недружелюбие и враждебность так и струились от Артема. Ева даже виски потерла непроизвольно.

— Потому что даже дома оставить не могу. Все время находится кто-то, чтобы увести, похитить или… спасти.

— Хватит, — терпение Белова иссякло, он коротко шлепнул тяжелой ладонью по столу. — Как дети малые. Марк, рассказывай.

Чернорецкий одарил еще одним прохладным взглядом Снегирева и повернулся к начальнику. Коротко и серьезно некромант изложил события последнего месяца, что видит в них общего и какие подозрения имеет. Правда, остановился на рабочей версии, без упоминания Евиных родственников.

— Это правда? — Белов так посмотрел на Еву, что она тихо порадовалась, что не на допросе.

— Да, он с восемнадцатого числа был рядом. И в ту среду утром мы вместе в город приехали. А во вторник вечером Артем видел нас вместе, — она повернулась к Артему, тот пожал плечами.

— Да. Вечером видел, когда плесневелого Пустого погрузили. Но мы быстро попрощались. Марк меня к метро отправил.

— И домой я поехал, домой. С Евой.

— Почему сразу ко мне не пришел? — сурово обратился к Чернорецкому Станислав.

— Я уже сказал, что пытался выяснить, кто из Комитета может быть замешан. Без доказательств я не мог прийти.

Марк подтянул к себе пепельницу, стоявшую по центру стола для совещаний, из воздуха вытащил сигарету и закурил.

— Чернорецкий! Премии лишу! — в сердцах привычно рыкнул Белов.

— Вы меня отстранили, — равнодушно напомнил темный.

Станислав крякнул и откинулся на спинку кожаного кресла. Поразмыслив и поддавшись соблазну, достал из ящика сигареты и закурил сам.

— И кого подозревал? — спросил Белов примирительно.

— Да всех, — не стал мелочиться Марк. — А Снегирева — особенно.

— Меня? — Артем, до этого скептически слушавший рассказ темного, развалившись на стуле, подскочил, садясь ровно. — А ты не охренел ли?! Да это меня за тобой присматривать приставили!