— Что эмпатия и некромантия даются тебе значительно легче, — пояснил он. — Похоже, ты можешь видеть выходцев из Пустоты так же, как и все окружающее… Кстати, у тебя сохранилась распечатка магического теста?

— В сумке должна лежать, — Ева прикрыла дверцу холодильника. — Достать?

— Было бы неплохо.

Девушка потянулась к сумочке, лежавшей на стуле, порывшись, вытащила мятый листок и подала магу. Марк развернул бумагу и вчитался. И нахмурился.

— Что-то не так?

— Да. Здесь ни слова о некромантии, — Чернорецкий бросил листок на столешницу.

— А должно быть? — девушка взяла свои результаты и снова пробежалась глазами по строчкам. О магии смерти не упоминалось.

— Когда дар врожденный — да. То есть, в твоем случае должен был проявиться.

— Намекаешь, что я не Вишневская? — хмыкнула некромантка, скрещивая руки и упираясь бедром в край стола.

Марк покачал головой:

— Исключено. Кровь не врет. И в тестах обычно тоже.

— Тогда..?

— Пока не знаю. Но не мешает проверить, кто проходил тесты до тебя. Возможно, кто-то перенастроил чувствительность аппарата по магическим частотам.

— Не понимаю…

— Я имею в виду…

— Нет, тебя я поняла, — мимолетно улыбнулась девушка. — Хотя бы примерно. Я не понимаю, при чем здесь я… Или просто не понимаю, что происходит.

— Это временно. Событий слишком много, и пока сложно связать их с кем-то конкретным. Нужно подождать. И я разберусь с этим.

Конечно, разберется. Другой вопрос — когда.

— А с этим? — она подняла одну из трех старых тетрадей, вычурно подписанных именем Вишневской Варвары.

— Я полистал всего страниц десять, но уже могу сказать, что это ужасно грустный сентиментальный роман.

Заинтригованная такой рецензией, Ева раскрыла тетрадку. Вполне традиционный для образованной барышни романтический слог. Милые глупости, фантазии, мечты. Пространные меланхоличные описания дней, прогулок, приемов, планы на будущее. Изящно, красиво, легкомысленно. Девушка полистала записи, бегло прочитала пару записей.

— И что мы ищем?

— Все, что связано с проклятием. Ну, или с моим дедом. Как-то она ведь умудрилась сделать заклятие на крови.

— А когда твой дед женился?

— Осенью тысяча восемьсот девяностого года.

— Угу…

Ева поискала указанный период, изредка останавливаясь на страницах, исписанных витиеватым почерком.

Лето и осень указанного года выдались для Варвары богатыми на впечатления и крайне волнующими. Половину первой же тетради занимали ее пространные рассуждения, что все это ложь и злые языки, и Никки не мог так поступить. В следующих записях, где Варя уже убедилась в вероломстве жениха, оптимизм отсутствовал, зато проклятия, пока не магические, и отчаяние нашлись в полном разнообразии.

— Да уж, — подивилась Ева фантазии покойной бабушки. И повернулась к Марку: — Может, чаю, бутерброды и пойдем в постель читать теперь мое наследство?

Маг устало улыбнулся:

— Еще ни одна женщина не делала мне столь заманчивого предложения.

Вскоре они удобно расположились рядом на кровати, уложив под спину подушки и подтянув поближе торшер. Ева переоделась в домашнее и с удовольствием вытянула длинные ноги в шортах на покрывале. Закрыв глаза, она вздохнула и откинулась на подушку.

— Не филонь, — лениво толкнул ее плечом маг, — быстрее закончим, быстрее перейдем к кровавым ритуалам.

— Все бы тебе кровавые ритуалы, — поморщилась девушка, — с чего ты взял, что мы тут что-то найдем?

Марк взял чашку с потемневшего серебряного подноса, стоявшего между ними, отпил травяной чай, богато пахнущий мятой.

— Божена не так просто отдала тебе эти дневники, она по ним сама искала способ уйти от проклятия. Значит, Варвара описала в них хотя бы вскользь, что делала.

— Может, позвонить Божене? — Ева прямо по мягкому краю подушки повернула голову к магу, сосредоточенно пробегавшего глазами по желтоватым страницам. — Она ведь читала их. Даже не один раз, наверное.

— Лентяйка, — фыркнул Марк. — Она явно хотела, чтобы ты что-нибудь еще полезное почерпнула из этих мемуаров.

— О том, что, — девушка с легким раздражением подняла с коленей отложенную тетрадь и собиралась что-то зачитать.

— Обойдемся без цитат, — смешливо взмолился некромант. — Я читаю все примерно тоже самое. Но найдешь что-то смешное или полезное, я буду рад послушать.