– И ты у них на глазах обманешь человека, который помог тебе бежать с деньгами? Почти земляка?

– Хитрый ты.

– Я умный. И не жадный. Мне нужна свобода и справедливая доля.

– По рукам.

– Побожись.

– Чтоб мне утонуть и не всплыть.

"Зефир" вышел из Генуи с отставанием на три часа. "Санта-Мария" налегке под парусом делала примерно восемь узлов и добралась бы до Корсики часов за десять, незадолго до рассвета. Если бы не было сильного попутного ветра, то Бруно и Джованни на Корсику бы не пошли, потому что средь бела дня их маленькая хитрость никак бы не осталась незамеченной. "Зефир" делал около двенадцати узлов.

Часа в два пополуночи зарядил дождь.

Через шесть часов после выхода из Генуи, когда Габриэль уже весь исстрадался, впередсмотрящий матрос заметил кормовой огонь "Санта-Марии".

На "Санта-Марии" тоже заметили идущий за ними корабль, хотя и несколько позже. Никто ничего не заподозрил. Бруно и Джованни решили, что попутчик направляется на Корсику, в Сардинию или в Неаполь, а может и в Чивитавеккью. Все остальные матросы из ночной вахты думали, что "Санта-Мария" идет в Марсель по не менее оживленному морскому пути и только порадовались, что рядом есть кто-то еще, ведь это значит, что курс верный.

Когда Бруно в очередной раз оглянулся, он обнаружил, что идущий в фарватере корабль никакой не попутчик, а преследователь. На носу бригантины уже собралась абордажная партия во главе с рыцарем в шлеме и кирасе. Ночь и дождь позволили "Зефиру" сократить расстояние до десятков шагов к моменту, когда на "Санта-Марии" подняли тревогу.

– Тревога! Свистать всех наверх!
– заорал Бруно.

– Огонь!
– скомандовал Габриэль на "Зефире".

Канонир поднес фитиль к заботливо наведенной пушке и метким выстрелом разнес в щепки руль "Санта-Марии". Корабль вздрогнул и потерял скорость. Хотя "Зефир" предназначался не для абордажей, в команде служили те еще морские волки.

На корме "Санта-Марии" появились спавшие в одежде и с оружием под рукой Максимилиан и Фредерик. Тодт ближе к мачте построил сборный отряд из троих французских солдат и пятерых бывших арестантов.

Марта и Бонакорси вышли с охапкой стволов и оглядывались в поисках удобной позиции для стрельбы. Симон дернулся было к Тодту, но Иеремия схватил его за рукав и не пустил.

В резерве оставались двенадцать гребцов и два матроса, не представлявших ценности как бойцы. Дорада, который, как истинный моряк, в любой степени опьянения просыпался по команде "Свистать всех наверх", быстро сообразил, что судно не слушается руля, и приказал спустить весла на воду для маневров.

"Зефир" мог выставить существенно больше сил. Гребцы на маленьких частных судах пиратов и контрабандистов в то время были не только движителем корабля, но и дополнительными солдатами, когда не слишком устали. Заодно и весь остальной экипаж с небоевой основной судовой ролью при необходимости брался за оружие. При пятнадцати веслах по каждому борту, "Зефир", шедший весь путь от Генуи под парусом, имел одних только отдохнувших гребцов три десятка в дополнение к оставшимся одиннадцати человекам собственно корабельных солдат и прочего экипажа. Это при том, что пятеро погибли у базилики.

На счастье, борт фусты изначально и так заметно выше борта бригантины, да и "Санта-Мария" шла налегке, поэтому с "Зефира" не представлялось возможным обстреливать палубу "Санта-Марии" за исключением целей, которые сами высунутся.

Благодаря Дораде и гребцам, "Санта-Мария" повернулась кормой к "Зефиру", когда Габриэль взял левее чтобы сойтись борт в борт. Теперь "Зефир" мог бы, набрав скорость, проскочить мимо с последующей необходимостью разворачиваться на второй заход против ветра под огнем с более высокой палубы "Санта-Марии".

Такой вариант Габриэля не устроил. Если известные по именам враги на "Санта-Марии", то не там ли заодно и остатки банды стрелков с таможни?

– Спустить паруса!
– скомандовал он, - Право руля! Бросай крюки!

Шпирон бригантины нацелился в корму "Санта-Марии". На шпироне не могут встать в ряд даже два человека, зато по нему можно отлично подняться на более высокое судно. Первыми стояли двое крупных солдат в шлемах и кирасах, за ними сам Габриэль, за ним все остальные. Крюки зацепились за что-то на корме,

Фредерик прикинул соотношение сил, перекрестился и закричал:

– Габриэль Морской Кот! Ты меня слышишь?

– Слышу!
– ответил Габриэль, несколько удивившись, что его знают и ждут. Фредерика он лично не знал, и никакие описания последних событий в Генуе не давали понять, что это за молодой человек кричит с борта "Санта-Марии". Впрочем, по костюму и легкому акценту понятно было, что это подданный императора благородного происхождения, а по возрасту юноша мог подойти в оруженосцы Максимилиана де Круа.