Шрифт:
Выстрелил Бонакорси. С ужасающим хлопком разорвался ствол, и Тони схватился за лицо.
– Ой!
– вскрикнула Марта, - Я, кажется, переложила пороха!
– Я вообще удивляюсь, как ты в таком состоянии порохом в ствол попадала, - прокомментировал вытащенный на палубу Фредерик.
– Фредерик, ты отравил меч?
– первый делом спросил Максимилиан.
– Конечно, дядя!
– бодро ответил Фредерик, - У меня был меч, все яды алхимика и Ваше благословение.
– Что?
– удивился Максимилиан, пытаясь вспомнить, что он такого сказал.
– Я переоденусь в сухое, - Фредерик сбежал в трюм от дальнейшего обсуждения.
– Стрелять нельзя, - сказал Тони, держать за лицо, - Надо перезарядить все оружие.
– У кого есть распыжовник?
– крикнула Марта. У нее был, но лежал где-то глубоко в темном трюме среди прочих вещей.
– Распыжовники придумали трусы!
– бодро ответил Тодт, - Просто брось ствол в огонь.
– Фредерик, там есть еще какое-то оружие?
– крикнула Марта в трюм.
– Арбалет!
– ответил Фредерик из темноты, - Я купил его, но еще не стрелял.
Канонир "Зефира" снова разрядил обе пушки в корму "Санта-Марии".
– В трюме пробоина, и туда льется вода!
– крикнул Фредерик, выбираясь с кожаным чехлом в одной руке и мешком одежды в другой, - Держи, там темно, я тут переоденусь.
Марта открыла чехол. Арбалет, дюжина коротких болтов и пара дюжин свинцовых шариков.
– Я не попаду, у меня голова болит. Сам-то умеешь стрелять?
– Из этого нет, а с корабля по кораблю тем более, - ответил Фредерик, прыгая на одной ноге и натягивая штаны.
– Тони?
– повернулась Марта.
Тони помотал головой, все еще держась за лицо.
– Эй, фрау, вам нужен стрелок?
– спросил один из арестантов, боцман.
– Разговорчики в строю!
– оборвал его Тодт. Он как раз пытался на скорую руку обучить арестантов и французов работать строем в два ряда, когда на палубу полезут враги.
– Тодт, нам нужно убрать чертова канонира!
– сказал Максимилиан.
– Давай, - махнул рукой Тодт.
Арестант принял арбалет, удивленно хмыкнул, прицелился и довольно улыбнулся. Натянул, зарядил, высунулся и всадил болт стоявшему спиной канониру под лопатку.
– Видали! Содерини кривулей не делает!
– Мое почтение, - похвалила Марта, - Хорошо стреляешь.
– Я генуэзец, - гордо ответил арестант, - У меня дома такой же. Давай еще болт.
Арбалетчик выстрелил еще два раза, почти не целясь. Раненого канонира уже вытащили с полубака, но корабли все еще шли друг за другом, связанные абордажными концами. Первый раз боцман подстрелил гребца, второй раз - арбалетчика, и в ответ получил хороший залп болтов и стрел, но защитил от половины, а остальное просвистело над головой.
– Быстро они, - сказал арестант, снова натягивая тетиву, - Но мне только выглянуть, а они тут все как на ладони.
– Руби концы!
– донеслось с кормы. Капитан солдат времени не терял. Увеличить расстояние, заменить канонира и доламывать корму. Пробоина уже есть, надо добить, а дальше сами потонут.
Максимилиан повернулся к Тодту.
– У вас есть пушка?
– спросил он.
– На носу.
– А порох, ядра?
Тодт пожал плечами. Он никогда не задумывался о том, что придумали трусы.
– Есть, - ответил за Тодта Келарь, - Канонира нет.
– Фрау - канонир. Давай переставим пушку и жахнем с кормы или с борта.
– У них борт ниже. И ставить некуда, - возразил уже Дорада.
– Тодт, ты плотник или кто? Прибей к пустой скамье, подложи доску, чтобы вниз смотрела, и жахнем через вот эту дырку.
– Через гребной порт!
– поправил Дорада.
– Так скамью же вырвет, - возразил Книжник.
– Ну и черт с ней, у вас полный корабль пустых скамей. Поставите на другую, перезарядите и жахнете еще раз.
– А наводить как?
– спросила Марта, которая подошла, услышав слово "пушка".
– На что наводить? В корабль как-нибудь попадем.
Тем временем, на "Зефире" обрубили концы, заменили канонира и еще по разу выстрелили в корму "Санта-Марии" из каждой пушки, причем оба раза удачно попали примерно в то же место, что и раньше. Теперь с каждой волной в пробоину попадало еще больше воды.
За это время боцман ранил еще нескольких врагов, Тодт снял жестко закрепленный лафет с полубака, и арестанты, положив оружие, перетащили пушку на последнюю скамью по левому борту.