– Эй, они уходят!
– крикнул Фредерик.

– Не дайте им уйти!
– крикнул Тодт, прибивая лафет к скамье, - На абордаж!

– Есть абордаж!
– рядом с бойцами встал Келарь. В накинутой на плечи кольчужной "епископской мантии" и старомодном шлеме с полями. В руках Келарь держал короткую алебарду из корабельного арсенала.

– Ты же никогда не вставал в строй, - удивился Книжник, - Да и не обязан.

– Во имя Господа я не боюсь умереть и даже защищаться бы не стал. Но умирать, просто перегоняя корабль с пассажирами, мне не по нраву. Я даже гребцам отнес по пучку оружия на каждый борт.

– Я не доброшу крюк, - отозвался боцман, прикинув расстояние до "Зефира". Арбалет он положил на рундук и отошел к остальным, - И стрелять уже смысла нет, или дайте арбалет помощнее.

– Я тоже не доброшу, - подтвердил Мятый.

Тодт выплюнул гвоздь.

– А если благословлю?

– Сам Иисус бы не добросил.

– Добросил бы, - вступил Макс, - Я доброшу, и Иисус бы добросил. Давай крюк.

Максимилиан взвесил в руке крюк, покачал и прицелился.

– Другой конец не забыли?
– напомнил Фредерик.

– На кабестане, - ответил Корсиканец.

– С Богом, - благословил Тодт, Максимилиан от души размахнулся и бросил.

Не то, чтобы в методику подготовки рыцарей обязательно входило метание предметов, но редкий наставник не заставлял подопечных бросать тяжелые камни или копья. Не как актуальный боевой навык, а просто для общего развития. Чтобы вкладываться в движение всем телом, понимать баллистику летящего предмета, оценивать дистанцию, развивать ловкость в поражении целей, силу и скорость в запуске предметов на дальность. Покойный Йорг в свое время перевел Максимилиана на метание предметов поменьше из-за того, что с дальностью броска у воспитанника получалось лучше ожиданий, а вот над точностью следовало поработать.

С первой попытки крюк не только долетел до "Зефира", но даже пролетел выше палубы и зацепился аж за рею недалеко от мачты.

– Ах ты ж... якорь мне в задницу, - восхищенно протянул боцман, проглотив полную эмоциональную оценку броска на морском языке.

– Ааааа!
– взревела остальная команда.

– Второй крюк!
– скомандовал Тодт.

Второй крюк полетел заметно хуже, но зацепился за утлегарь, что тоже очень удачно, потому что с борта конец за утлегарем так просто не обрежешь.

– Кабестаны! Быстрее, пока не обрубили! Боцман, прикрой! Фрау канонир, заряжайте быстрее!
– разразился командами Тодт.

– Левый борт табань!
– заорал Дорада, который все это время держал курс без руля, силами гребцов. "Санта-Мария" начала поворачиваться вооруженным левым бортом в сторону отстающего "Зефира", притягиваемого кабестанами.

Максимилиан, увлекшись ловлей аж целого корабля, с силой налег на рукоять кабестана, хотя и не господское это дело. К нему подскочил Мятый и рванул с такой силой, что рыцарь чуть не упал.

– Что ты такое делал в этой чертовой Лавинье?
– удивился Макс.

– Крутил. Кабестан. Подъемника, - ответил Мятый, на каждом слове выдыхая и перехватывая рукояти.

– По-моему, у нас крен на корму, - сказал Книжник.

– Да тонем мы к свиньям морским!
– ответил Тодт, - Вся надежда, чтобы эти не удрали. Не догоним же, хоть все на весла сядем.

На "Зефире" старший помощник и командир солдат побежали в тесную кормовую каюту к капитану.

– Они бросили крюки и тянут на абордаж!

Габриэль выплюнул палочку для держания в зубах. Хирург уже кипятил масло на масляной же горелке и собирался щедро облить культю. "Панацея", купленная у алхимика, была и тут. Более того, на "Зефире" очень много лекарств происходили из мастерской Иеремии. Но, поскольку речь шла о страшном яде, врач и пациент решили не рисковать и использовать самое суровое дезинфицирующее средство. Зато "Панацея" подтвердила свою универсальную сущность, будучи принятой внутрь для снижения чувствительности к боли.

– Значит, идите на абордаж и убейте их всех!
– рявкнул одурманенный капитан.

– На абордаж!
– разнеслось над "Зефиром". Гребцы поднажали, корабли еще сблизились, и ответные крючья полетели на "Санта-Марию".

У пушки толпились Марта, Бонакорси и Фредерик. Марте заряжать не доверили, но она знала пропорции, сколько пороха заряжать в пушку известного калибра. Со стороны прежних владельцев фусты было очень любезно оставить ящик с расфасованными в мешочки зарядами. Тони ничего не видел правым глазом, но имел представление, как работать банником и пробойником. Фредерик подавал боеприпасы.