Макс отскочил. Недостаточно быстро, и срезанный лоскут правой штанины повис на колене. Ударил в ответ по правой кисти, но француз подставил перекрестье.

Де Вьенн атаковал длинным выпадом, целясь в сердце. Макс отшагнул правой назад, парировал клинком вверх, хотя по высоте лучше бы было клинком вниз, и нанес диагональный удар наотмашь в голову.

Де Вьенн изогнул спину, отклонившись назад, но не отшагивая, и резким поворотом локтя и запястья направил меч по дуге в левую голень противника.

Макс соображал быстро, но двигаться настолько быстро, как соображал, он никак не мог. Вот его клинок пролетает в паре дюймов от лица де Вьенна, а вот меч француза начинает движение, от которого уже не успеть уйти. Но это же протез, а не живая нога!

Позже де Вьенн скажет, что с самого начала не хотел убивать или калечить Максимилиана. Поэтому еще когда они шли к школе фехтования, он поставил себе цель атаковать хромую левую ногу. Она ведь и так уже немножко порченая. На этом поединок бы и закончился с минимальными потерями для обоих сторон.

Ударив по ноге, де Вьенн сразу же отскочил назад, поднимая меч в защиту. Он успел подумать, что ощущение от удара по этой хромой ноге совсем не такой, как обычно от удара по живому человеку. Как будто под клинком погнулся железный стержень.

В ответ, Максимилиан, используя преимущество, которое давали ему длинные ноги, длинные руки и длинный меч, сделал выпад, как ни в чем не бывало, оттолкнувшись разрубленной ногой. И поразил де Вьенна прямо в лоб почти самым острием меча.

Хрустнула кость, и рыцарь повалился навзничь, еще и ударившись об каменный пол затылком. Макс тоже упал, потому что голень выскочила из креплений в испорченном протезе.

– Господа?
– тихо позвал Кокки от дальней стены.

– Черт побери, - отозвался Макс, пытаясь подняться на ноги.

– Мессир?
– Кокки обратился уже к де Вьенну.

Старший рыцарь не реагировал, и Кокки подошел поближе. Много крови, потому что лоб разрублен до самого черепа, но кость, похоже, не пострадала.

Бинты и квасцы для остановки крови под рукой, такое в школе фехтования нужно постоянно. Сверток бинта на рану и плотная повязка вокруг головы. Теперь рыцарь хотя бы не умрет, но когда он придет в себя и что с ним делать дальше? И как там молодой рыцарь, не ранен?

Молодой рыцарь не был ранен, зато протез пришел в полную негодность. Кожаный футляр в форме голени разрублен полностью, даже если заштопать, форму держать не будет. Опорный стержень изогнут, и полностью выпрямить его не получится без молота и наковальни. Ступня вместе с туфлей разрублена посередине, даже в полу осталась зарубка на этом месте. В конструкции мастер предусмотрел еще и ортез, который ограничивал степени свободы в колене, так даже ортез с обоих сторон искривился, когда Макс со своим немалым весом пытался встать, еще не понимая, насколько все плохо.

– Первый раз вижу, чтобы после поединка рыцарь шел к кузнецу вместо врача, - развел руками Кокки.

– Надо забинтовать ногу, - сказал Максимилиан, - Или вся Генуя узнает, что у меня ее нет.

Кокки пожал плечами, забинтовать так забинтовать.

Макс несколько не понял его жест и решил добавить убедительности. Протез содержал в себе тайник на черный день, где хранились в том числе золотые и серебряные монеты. Сейчас они разлетелись по полу, но Кокки пока не обратил на них внимания, или не показал вида.

– Я рассыпал деньги.

– Да, мессир, я вижу, - ответил Кокки.

– Возьмите их все себе, но мне нужна помощь.

– Как Вам угодно, - Кокки более внимательно посмотрел на пол и с удивлением поднял золотой флорин, - Насколько много помощи я могу Вам оказать?

– Для начала мне нужен мой оруженосец Фредерик. Скорее всего, он в третьем доме от строящейся базилики или где-то рядом с маэстро Горгонзолой.

– Кто это?

– Спросите на месте, я так понял, что на стройке его все знают.

Фредерик затемно вернулся от Содерини с фургоном и мортиркой. Разбудил Никколо, задремавшего у постели раненого Маэстро, и передал ему транспортное средство из рук в руки. Поискал лежбище, нашел сундук подходящего размера и уснул, подсунув под голову свернутый плащ.

Марта и Тони к этому времени уже спали. В разных комнатах. У Марты хватило сил молча дойти до дома, но буквально на пороге запас терпения закончился, и она расплакалась. Не каждый день у честной вдовы похищают сорок тысяч дукатов.